Сделай мне ребенка (СИ)

— Тогда исключаем и то, и другое, — я сделала в своей импровизированной анкете пометку.

— Постой, а травка считается? — невинно уточнил Илья, почесав в затылке и изобразив, как прикуривает косяк.

— Э-э-э.

— Ну, как тебе понятнее объяснить. Конопля, дурь, план. — Он отметил, как вытягивается моё лицо, и расхохотался. — Да ладно, расслабься, не курю. Теперь мой допрос с пристрастием. Размер груди?

— Эй! — Я машинально прикрыла ладонями вырез, на который заинтересованно уставился Ларионов.

— А что? Имею право знать. Навскидку единичка, да?

Его пальцы сложились лодочкой, чтобы примерно оценить мой объем. Я фыркнула.

— Вообще-то второй.

— Мелковата кобылка, — вернул мою же реплику. — Ладно, когда приступим к штурму крепости?

— Для начала займемся планированием, чтобы знать наверняка обо всех болячках и последствиях. — Я покопалась в многочисленных бумагах и нашла предварительное соглашение. — Подпиши, если всё устраивает. И подготовь, пожалуйста, к следующей встрече твои условия касательно договора.

Ларионов, кивнув, подозвал официантку и попросил счет. Когда она ушла, активно виляя задницей, он проводил её долгим взглядом и спросил куда-то в сторону:

— Ну а спать мы с тобой можем? Во время планирования? Или мне надо настояться перед ответственным моментом?

Внизу живота заныло от желания, такого острого, что его было не унять, не погасить всеми мировыми водами. Лишь один человек мог снять моё напряжение, и он сейчас ставил свою размашистую подпись в графе «Исполнитель».

— Разумеется, можем.

— Тогда предлагаю поехать ко мне.

Глава 2

У меня никогда не было таких деловых отношений. Илья притащил нас в свою холостяцкую студию и без лишних разговоров принялся за дело. Он стаскивал с меня платье, и горячие ладони жгли кожу. Клянусь, на мне останутся следы от ожогов!

Мы стояли посреди комнаты, изучая друг друга, задыхаясь от желания. Ткань его брюк натянулись от возбужденного достоинства. Я положила ладонь на твердый бугорок, а Илья шумно втянул воздух. Его глаза потемнели. Из них исчезло всё разумное, осталась только звериная похоть, от которой у меня сорвало крышу.

Этот взгляд невозможно вынести.

Этого человека невозможно не хотеть.

Нетвердой рукой я расстегнула ширинку. Мне нравился его член, толстый, длинный, перевитый выступающими венами. Опустилась перед Ильей на колени и облизала головку. Неторопливо, со вкусом. Ларионов коротко застонал, но после поднял меня с пола и прохрипел:

— Иди ко мне.

Резким движением он сдвинул лямки бюстгальтера, обнажая грудь. Губы тронули мигом затвердевший сосок, пальцы тем временем огладили ягодицы, сжали их и устремились ниже. Грубо, бесцеремонно. От его движений сводило низ живота! Мозг выключился, позволяя инстинктам брать свое.

Я закусила губу, чтобы не застонать от мучительной ласки. Его язык скользил по чувствительной горошине соска. Зубы чуть прикусывали нежную кожу. Напряженный член упирался мне в бедро, и я елозила попой, мечтая, чтобы Илья наполнил меня изнутри. До конца. До предела. До последнего выдоха.

Кажется, мои мысли были услышаны.

Ларионов повалил меня на скрипучий диван и скользнул ладонью под намокшие трусики, прямиком к пульсирующему лону. Его пальцы двигались плавно, кружили по чувствительной плоти, словно рисовали узоры.

Я подалась бедрами вперед, и Илья без слов уловил, что мне нужно что-то большее, чем просто пальцы. Он вторгся в меня со всей дерзостью, не собираясь подчиняться моему ритму, не слушая моих стонов. Это было что-то невероятное, на грани с помешательством. Он ласкал мое тело и заставлял извиваться под ним змеей. Мне не хотелось, чтобы он останавливался. Когда мир вокруг заискрил, и я выгнулась в оглушительном оргазме, Ларионов только ускорился, не позволяя мне отдышаться.

— Это ещё не всё, — произнес он на ухо горячим шепотом.

А затем замедлился. Почти остановился. Взял новый темп. Я сжала пальцами изголовье дивана закусила губу, чтобы не закричать. Но пальцы Ильи легли на мои губы, размыкая их. Не позволяя мне молчать.

Ещё… пожалуйста… не останавливайся!..

Наружу вырвался протяжный стон. Я больше не могла себя контролировать. Внизу пульсировало желанием, и когда большой палец Ларионова огладил мой клитор — меня накрыла волна. Она накатывала, поднималась от пальцев ног, поглощала собой всю меня без остатка. Воздуха не хватало, и я задыхалась, вцепившись в изголовье.

Ещё несколько резких, мучительно-сладких движений, и Илья застонал, запрокинув голову.

— Тебе налить чаю? — будничным тоном спросил он, когда всё закончилось, и я валялась опустошенная на диване.

Всё. Теперь меня можно только выносить, потому что ноги дрожат, а по телу разлилось такое тепло, что даже шевелиться лениво. Сильнее всего мне хотелось свернуться калачиком и уснуть, но я поборола дурацкий порыв.

— Кофе, без сахара, с молоком.

— Так точно, сэр, — козырнул он мне и абсолютно голый отчалил в кухонный уголок, отгороженный от спальни только барной стойкой.

Символично. Барная стойка в квартире бармена.