Сделай мне счастье

Домики стояли компактно, не бросались в глаза и выглядели так органично, словно сами выросли среди сосен и валунов. Коттедж доктора Меерсона выглядел совершенно иначе. Сплошь из металла и бетона, низкий и приземистый, с какими-то грубыми угрожающими линиями, наверху он заканчивался странной выпуклой крышей, вызывающей в памяти образ НЛО. Чужеродное и абсолютно неуместное строение.

Все это Герман разглядел сквозь щель в воротах, которые, к его удивлению, были приоткрыты. Почему такой непорядок? Может, хозяева собираются уезжать? Но готовой к отъезду машины во дворе Герман что-то не заметил. Не было видно и суеты, предшествующей сборам. Во дворе было безлюдно и тихо, лишь птички посвистывали в ветвях деревьев. На миг Герману даже стало как-то не по себе. Но он взял себя в руки и, толкнув створку ворот, проник на чужую территорию.

– Есть кто-нибудь?

Герман произнес эту фразу и тут же зажал себе рот. Зачем он выдает себя? А вдруг Ирина, вопреки уверениям Меерсона, все-таки находится в этом доме? Вдруг она не захочет видеть мужа и опять сбежит? Нет, нужно сперва удостовериться, что его жена здесь или что ее здесь нет, и дальше действовать по обстоятельствам.

– Хорошо устроился этот доктор, – прошептал Герман, оглядывая окружающую его роскошь. – Неужели на полировке физиономий можно столько заработать?

Ему казалось это маловероятным. Будь Меерсон хотя бы владельцем клиники – дело другое. Но он всего лишь наемный работник.

– Откуда же тогда столько денег?

Светлане Александровне как-то раз пришло в голову освежить дизайн на принадлежащих ей шести сотках. Ей надоели кусты смородины и клубничные грядки, захотелось «красоты». Недолго думая, теща вызвала ландшафтного дизайнера, который пообещал ей превратить участок в райский уголок экономкласса. Искусственный водоем и фонтанчик прилагались бесплатно в качестве бонуса. Теща пришла в восторг. Но когда милый молодой человек подсчитал примерную стоимость работ, приплюсовав материалы, волосы на голове у тещи встали дыбом.

– Сколько? Ты что здесь у меня строить собрался? Стадион? Планетарий?

Молодой человек мигом забыл о своей вежливости и заорал в ответ, требуя неустойку. Состоялось долгое препирательство, которое закончилось в суде. Теще все-таки пришлось оплатить составление сметы, на которую ушла большая часть накопленных на усовершенствование денег. Ушлую Светлану Александровну уел рядовой дизайнер, подсунув ей на подпись предварительный договор, в котором четко оговаривалось, что составление сметы будет бесплатным лишь в случае подтверждения заказа.

Но по крайней мере теперь Герман знал, сколько стоят выложенные плиткой дорожки, устройство альпийской горки и каждый квадратный метр такого безупречного изумрудного газона. Это космические суммы! А уж увидев розарий и стоящую неподалеку голубую ель в два человеческих роста, Герман и вовсе потерял дар речи. Даже крохотная голубая красавица стоила десятки тысяч, а такое взрослое дерево могло потянуть на добрую сотню.

Дверь в дом оказалась открытой. Герман застыл на пороге, не веря в свою удачу. И ворота, и дом нараспашку, словно его ждали!

Герман внимательно прислушался, но ничего не услышал. Похоже, в доме никого нет или эти люди специально затаились. Эх, зря он так в открытую прошел по участку. Надо было по стеночке, тишком, тогда, глядишь, и удалось бы застать обитателей дома врасплох. Никакого смущения вторгшийся на чужую территорию Герман не чувствовал.

А зачем они ворота открытыми оставляют? Сами виноваты! Провоцируют!

Он вошел внутрь, оглядываясь по сторонам. Интерьер ему не понравился, все здесь было чересчур прямое, блестящее, стеклянное, металлическое, пластиковое. Герману такое было не по душе, но в то же время он вынужден был признать, что организация пространства выглядит чрезвычайно стильно и наверняка потребовала немалых финансовых вливаний.

– Сколько же этот гад зашибает у себя в клинике? – спрашивал себя Герман.

Но стоило задуматься о царящей в мире несправедливости, как прямо на голову ему упало что-то пушистое и царапучее. Герман вскрикнул и схватился за голову. И в ту же секунду указательный палец левой руки словно пронзила тысяча иголок.

– А-а-ай! – взвизгнул Герман, тряся пораненной рукой и с ужасом глядя, как по пальцу течет кровь.

А из угла комнаты, куда отлетел пушистый комок, донесся визгливый лай.

Собака! Белый шпиц, который принадлежал Меерсону, бросился на защиту своего дома. Над тем местом, где Герман остановился, как раз нависал балкончик не балкончик, козырек не козырек, какой-то непонятный выступ. Что бы это ни было, собака облюбовала это место в качестве наблюдательного пункта. И увидев чужака, поступила совсем нехарактерным для собак образом. Но как шпиц мог туда попасть? Приглядевшись, Герман понял, что собака прыгала туда с верхних ступенек лестницы.

– Ах ты паразит этакий! – разозлился на собаку Герман. – Кошкой себя вообразил? Совсем спятил, да?