Сделай мне счастье

По словам сослуживцев, Воронцова не слишком-то утруждала себя служебными обязанностями. Они и так были у нее минимальны, об этом позаботился Сильвестр, но Лена и этим минимумом умудрялась манкировать. Появлялась, когда хотела. Уходила, когда вздумается. Никто не смел ей и словечка сказать поперек, памятуя, что за человек муж Воронцовой.

Они пошли дальше и неожиданно наткнулись на стенд, где висели фотографии лучших специалистов.

В самом центре красовался владелец клиники — лысый гном, а рядом с ним была фотография удивительно роскошной женщины.

— Елена Воронцова, — прочитала Оксана. — Так вот ты какая!

Оксана застыла у стенда, она так долго и с таким интересом рассматривала фотографию Елены, что Герман не выдержал и спросил:

— Ты чего там так зависла?

— Мне кажется, я видела эту женщину ночью возле корпуса «Би». Конечно, шел дождь, я не очень хорошо могла разглядеть, могу ошибаться, но… но очень похожа.

— Мы должны ее найти. Надо поговорить с ней.

Выяснить адрес Воронцовой удалось у бухгалтерши, которая все еще пребывала в полезной для сыщиков уверенности, что помогает полиции и заодно уходит от возможного наказания.

Они ушли, оставив Татьяну Леонидовну в тягостных размышлениях. Размышляла она долго. И чем дольше думала, тем ясней понимала, складывать все яйца в одну корзину рискованно. А рисковать Татьяна Леонидовна не любила. И потому она отправилась в кабинет, на котором красовалась табличка — Сильвестр Андреевич.

Совершив одно предательство, Татьяна Леонидовна собиралась совершить второе. Так, ей казалось, будет надежней.

А Герман с Оксаной, выйдя из «Красоты не для всех», сразу отправились к Елене Воронцовой. В глубине души оба побаивались встречи с ее грозным мужем, который сейчас в силу неблагоприятных семейных обстоятельств должен был находиться в особо нервном настроении.

Квартира четы Воронцовых находилась в тщательно охраняемом жилом комплексе, попасть в который посторонним было просто невозможно. Герман еще не избавился от своей представительной «внешности», поэтому решил назваться адвокатом и попытаться проникнуть внутрь.

Но получил решительный отпор.

— Госпожа Воронцова ничего не говорила о визите адвоката, — отрезал охранник. — Она должна была оставить письменные или устные распоряжения. А у меня ничего подобного нет.

— Свяжитесь с ней, — не сдавался Герман. — Скажите, что я по делу Марка Меерсона. Она меня примет.

Но Елена то ли была занята, то ли отдыхала и на вызов охраны не ответила. И Герману пришлось уйти несолоно хлебавши.

— Без устного подтверждения госпожи Воронцовой я вас к ней пропустить не могу. Все понимаю, но ничем не могу помочь. Потерять работу я не хочу.

Герман вернулся к Оксане.

— Не прокатило.

— Елены нету?

— Скорей всего, она как раз дома. Охранник пытался с ней связаться. Но безуспешно.

— Если Елена дома, мы должны увидеться с ней. Только она может рассказать нам что-то полезное про Марка.

— Как? Мимо этого типа, что стоит там на страже, и мышь не прошмыгнет.

— Думаешь?

На лице Оксаны появилась хитренькая улыбочка. Не объясняя Герману, в чем дело, Оксана заказала пиццу.

— Две «Маргариты», одну с колбасой и еще одну с грибами.

— Ты настолько проголодалась? — удивился Герман, услышав, сколько она заказывает. — Я съем максимум пару кусков, больше в меня не влезет.

— Пицца не для меня и не для тебя, увы.

— А для кого? Для Елены?

— Почти.

Когда появился курьер, Оксана вышла из машины и о чем-то переговорила с ним. Результатом ее уговоров стало то, что парень снял с себя фирменную бейсболку и куртку, которые и отдал Оксане. Та передала ему деньги, переоделась и забрала у парня коробки с пиццей. От них так одуряюще пахло, что Герман сглотнул слюну. Оксана это заметила. «Барашки» уже давно переварились. Германа следовало подкормить.

— Возьми.

И одна из «Маргарит» оказалась на коленях у Германа.

— Ешь и мне кусок оставить не забудь. А я пошла.

Надвинув бейсболку на лоб, Оксана стала похожа на настоящего доставщика пиццы. Решительным шагом она двинулась к дому Воронцовой. И когда охранник на входе попытался ее задержать, недовольным тоном сказала:

— Доставка в тридцать вторую квартиру. В чем дело? Вас не предупреждали?

— Нет.

— Пицца остывает. Если я не уложусь в срок, мне не заплатят.

Тридцать вторая квартира находилась на том же этаже, что и квартира Воронцовых. Это Оксана заметила на поэтажном плане, который красовался над головой охранника в качестве украшения интерьера.

Вообще, тут было что охранять. И Оксана понимала, почему охраннику не хочется пускать внутрь чужих. В доме и зеркала, и картины, и ковры. Одни только живые финиковые пальмы в кадках наверняка стоят немалых денег.

Пусти сюда всяких с улицы, так они, чего доброго, ковры затопчут, зеркала заплюют, а картины просто свистнут. Да еще и пальмы поломают, станется с них, с нищебродов.

— Вы позвоните клиенту, — предложила Оксана охраннику. — Он подтвердит, что ждет пиццу.

Оксане повезло. Тридцать вторая квартира отозвалась ленивым мужским баритоном.

— Пицца? Ко мне? Может, и заказывал, не помню уже. Говоришь, ждет? Ну так пускай заходит.