Сделай первый шаг

– Дело в том, Лекси, что твой дядя не подросток. Он точно знал, что делает. И ты должна спросить себя, почему он так страстно хотел сделать то, что сделал?

– Мой дядя всегда был добрым.

– По крайней мере, ты должна спросить себя, почему твой дядя, зная, что я не мог убить его дочь, притворился, что именно так и думает. – У нее перехватило дыхание, и он продолжил: – Твои кузены, и, я думаю, мы оба должны согласиться, в равной степени бесполезны, они поверят во что угодно и озабочены только деньгами.

Лекси сжала руки в кулаки и посмотрела на него в упор.

– Если ты так ненавидишь их, Атлас, то я не знаю, зачем ты здесь. Ты мог поехать в любую точку мира. Зачем возвращаться туда, где все причиняет тебе столько боли?

– Потому что я собираюсь отомстить, – жестко сказал Атлас. И он так же пристально посмотрел на нее.

– Уже было достаточно боли, – прошептала она.

– Ты будешь сегодня на ужине?

– Меня не приглашали.

– Я в курсе. И разве это не здорово, что, пока ты была им нужна в качестве свидетеля, они были счастливы тебя видеть, но сейчас им на тебя наплевать?

– Дело не в том, что они заинтересованы или нет. Во-первых, я не такая, как они. Я не заинтересована во владении усадьбой.

– Хотя из всех Ворсов ты единственная, кто на самом деле работает на эту самую усадьбу. Это не кажется тебе странным?

Она моргнула, и ему показалось, что он ударил в самое больное место.

– Что я делаю или не делаю, не имеет никакого значения. Здесь так устроено, и все нормально к этому относятся. Кроме тебя, по-видимому. И все же меня никто не просил присоединиться к ужину.

– Я приглашаю тебя, – сказал Атлас, наблюдая за ее реакцией. Но она вообще никак не отреагировала на его слова. – Я сказал твоему дяде, что хотел бы видеть за столом всю семью. И он не станет мне перечить. По крайней мере, не сейчас, когда папарацци следуют за мной, отчаянно желая записать каждое мое высказывание.

– Я не знаю, почему ты хочешь поужинать со мной.

– Первое, что тебе нужно запомнить, Лек-си, – перебил он ее, – это то, что я управляю этим шоу. – Атлас улыбнулся ей какой-то хищной улыбкой. – Я скажу тебе, когда тебе нужно говорить и что тебе нужно говорить. И если я этого не сделаю, то тебе нужно молчать. В конце концов, мы оба знаем, что ты хорошо умеешь это делать.

Девушка побледнела:

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Думаю, понимаешь. Ты всю жизнь этому училась. – Он поднял брови. – Просто сделай это.

Лекси не понравились его действия. Но она не стала пререкаться с ним, как он рассчитывал. Атлас был уверен, что в глубине души она вся полыхает от негодования, но никогда не покажет, что происходит у нее на душе.

– Училась я или нет, – осторожно сказала она, взвешивая каждое слово, – но как это все связано с тобой?

Атлас заметил, как изящно она повернула голову. Но не мог сейчас отвлекаться на такие вещи. По крайней мере, не сейчас.

– На ужине я ожидаю, что твой дядя предложит мне компенсацию за годы, проведенные в тюрьме. Деньги, работу – всего этого будет недостаточно.

– А что же тебя устроит?

– Я рад, что ты спросила. Я потратил годы, пытаясь решить, что лучше всего послужит моим нуждам и будет менее удобным для твоего дяди, – тихо сказал Атлас, его голос внушал ей страх. – И я смог придумать только одно. Я верну свою позицию, конечно же. Я возьму все деньги, которые мне причитаются. У меня снова будет все то, чего я с таким трудом добился и чего был лишен. Но ведь все это не вернет мне потерянных лет, правда?

– Ничто их не вернет.

– Ничто, – согласился Атлас. – Значит, у меня нет выбора: придется бить по самому больному. По семье.

Лекси ничего не понимала. Атлас видел это по ее лицу. И ему доставляло удовольствие наблюдать ее смятение. Потому что он никогда не был хорошим человеком. Амбициозным – да. Он приложил немало усилий, и сам, без посторонней помощи смог взобраться наверх из трущоб. Потому что он никогда не хотел там быть. У него не было другого выбора.

Атлас стал управлять первой компанией, когда ему еще не было и двадцати. И превратил ее в довольно преуспевающую и конкурентоспособную фирму. После этого он перешел в сеть отелей, которые были на грани краха, и превратил их в роскошные места для отдыха. При этом он стал самым востребованным бизнесменом в мире. Преобразование усадьбы Ворсов в роскошное место отдыха в Лондоне должно было закинуть его в заоблачные выси бизнеса. Но вместо этого он оказался в тюрьме.

И он провел много лет, встречая каждый день с яростью. Ярость была везде. В нем самом. В его костях. Везде.

И он привык к этому.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – сказала Лекси.

У Атласа возникло такое чувство, что она с трудом сдерживает себя, чтобы оставаться спокойной.

– Твой дядя предложит мне сегодня много всего, – проговорил Атлас, потому что он знал старика. Он точно знал, как все будет. Он изучил своего босса. – Только главное, что мне нужно, – ты.

Она в замешательстве моргнула:

– Я?