Сделай шаг

  – Гре, может, не надо? – какая-то усталость в её голосе мне нравится еще меньше.

  – Может парни ведут себя неправильно и в голове у них тоже бардак? И им нужна подсказка, как себя вести и что конкретно делать, чтобы мечты девушек сбывались? – продолжаю, будто не услышал последней фразы, встав чуть сбоку от нее. Я больше не могу сидеть в стороне. Хотя и время для разговора не сказать, что удачное. Но, романтика, не поспоришь. Практически спер девушку, привез в уединенное место, спеленал курткой, чтобы не смогла убежать и вывожу на отстраненный разговор как будто не о нас, но ловлю каждое ее слово. Зашибись.

  Смотрит на меня несколько секунд, пристально, задумчиво, чуть сдвинув бровки. Она развернута лицом к фонарю, вся как на ладони, а вот мое лицо, надеюсь, немного в тени. А еще надеюсь, что сжатые в кулаки руки в карманах не сильно бросаются в глаза.

  – Я не знаю, – наконец выдохнула и опустила голову. Но отворачиваться от меня совсем не стала. – Это такой сложный вопрос, на который ни одна девушка не даст однозначного ответа. Наши мечты не всегда сбываются, и если сбываются – не всегда остаются мечтой. Слишком сложная мечта, слишком тернистая дорога к ней и слишком много времени потрачено на ее осуществление. Вроде бы, вот она, на ладони, а смотришь на нее и не понимаешь, и зачем она была нужна? И не мечта она вовсе... исчерпан резерв и в итоге пустота.

  Развернулась лицом к реке и снова замкнулась в себе. Легкий ветерок на открытом пространстве играется с выбившейся прядью из свободной косы, что она собрала и спрятала перед тем как мы поехали. Ее отрешенность пугала, она была как будто не со мной. А мне так хотелось узнать, что же творится в ее голове. Есть ли крошечное местечко в ее сердце для меня.

  – Что тебя так гнетет, малыш?

  – Я застряла, Гре. Мне страшно. Это как говорят – обжечься на молоке, а я теперь с опаской смотрю даже на самую холодную воду. Я только сегодня это осознала, четко и безжалостно. Знаешь, это будто выпрашивать у неба чего-то того, что и сам не понимаешь. И неожиданно задаваться вопросом – а нужно ли мне это, потяну ли? Хватит ли мне сил? И так раз за разом, то всем сердцем желая, то прячась в самый темный уголок и притворяясь мебелью, когда что-то появляется на горизонте. А вдруг опять будет больно? А вдруг опять не то? А вдруг неожиданно начну сравнивать?... Справлюсь ли я вновь с сильными эмоциями, не сломаюсь ли сама, и не сломаю, не разочарую Его... Говорят, это полет. Вот только как определить ту высоту, которая будет общей, не больше, не меньше? Как найти ту грань, которая заполнит пустоту и даст надежду? Как отличить именно того, кому будешь нужна со всеми комплексами, неуверенностью, неумением любить и всей хренью, что вечно крутится в голове. Я... прости, Сереж. Я загрузилась, слишком сильно и мысль все крутится, крутится, крутится в том бардаке, что сейчас в моей голове. Я даже не могу сама себе...

  – Мариш, – я развернул девушку лицом к себе, прервав ее на полуслове, прислонился лбом к её лбу, глубоко вдохнул воздух, и спрыгнул в омут с головой. – Ты нужна мне. Ты – мой воздух для полета.

  Крепко, на грани возможности вздоха обхватил ее, прижал к груди и начал свою исповедь.

  Марина

  В легких как то сразу стало меньше воздуха. Так сильно меня еще не прижимали – есть возможность сделать только не особенно глубокий вдох, руки прижаты к широкой мужской груди, а под ними сильно и быстро бьется сердце. Тепло, даже комфортно, с небольшими ограничениями по свободе, но ощущение защищенности и надежности с лихвой все окупает. И не сразу поняла, что именно он мне сказал. А когда, наконец, до меня дошло – искренне порадовалась, что моего лица парень не видит... ведь он не замолкает...

  – Я постоянно вспоминаю тот вечер. Закрою глаза и могу в деталях описать его, описать тебя, твои движения, вспомнить твои слова и действия. Твои глаза, когда ты заканчивала свой танец для меня, так и стоят перед моими. Но важнее всего не это – я не могу забыть ни секунды из того, что было после, у тебя дома. Ты помнишь? – усмехнулся мне в волосы. Даже если бы сейчас захотел посмотреть в мои глаза, я бы сопротивлялась до последнего. Но делать он этого не стал, наоборот, обхватил меня руками так, что я оказалась в своеобразном коконе из его куртки. Стало жарко, очень. Кровь застучала в голове.