Сделайте весёлое лицо

Алик (Михал Михалычу). Не понимаю, в чём дело? Просто не понимаю! Что они могли ещё такое выкинуть, Михал Михалыч?

Михал Михалыч. Пока я тоже не понимаю, пока ещё не понимаю… Но…

Венька Смирнов, махнув рукой, тихонько выходит из комнаты, захватив с собой духовое ружьё, стоявшее в углу.

Зина. И главное, никаких следов, Михал Михалыч!

Михал Михалыч. Так уж и никаких? Хочет человек или не хочет, а следы всегда остаются! Иногда очень заметные, а иногда совсем почти… (внимательно осматривает комнату) невидимые, неуловимые, но остаются… (Замечает на стене какие-то картинки и фотографии. Подходит, рассматривает. Читает надпись: «Смертельные враги воробьёв»)

Зина. Собака…

Эра. Кошка…

Алик. И Венька Смирнов… Это я сделал на днях карточку по просьбе Баранкина…

Зина. А при чём здесь воробьи?

Михал Михалыч. А вот сейчас мы, может быть, и выясним… (Подходит к Юриному столу, перебирает бумаги. Читает вслух.) «Проект машины для приготовления домашних заданий»… не то… «Ускоритель роста»… не то… «Как превратиться из человека в воробья по системе Юры Баранкина и Михал Михалыча Грибова»… не то… Минуточку… Почему не то? Может быть, это как раз и есть то?.. (Читает вслух.) «Как превратиться в воробья по системе Юры Баранкина и Михал Михалыча Грибова!» Интересно, при чём же здесь я?

Все (хором повторяют). Как превратиться из человека в воробья по системе Юры Баранкина и Михал Михалыча Грибова!

Михал Михалыч. Инструкция? Я никаких инструкций Баранкину не давал!

Все (хором). Инструкция!

Михал Михалыч. Минуточку, минуточку! (Читает.) «Для того чтобы… м-м-м… захотеть по-настоящему, как сказал Михал Михалыч…» Значит, как сказал я… м-м-м-м-м… «…во-первых… м-м… во-вторых… если захотеть по-настоящему… м-м-м… в-третьих…» Ах, вот в чём дело?.. Понятно!.. «Не хочу учиться… Знаю я без забот. Вот я! Вот я! Превращаюсь в воробья!» Так, так! Всё ясно! То есть всё не ясно!.. Баранкин спрятался, убежал… растворился в воздухе… Если захотеть по-настоящему, как сказал я… Минуточку! (Внимательно осматривает стол, подоконник. Находит воробьиные перья. Разглядывает пёрышки.) Кто смотрел за окном Баранкина?

Эра. Я.

Михал Михалыч. И не замечала ничего подозрительного?

Эра. Нет.

Зина. Я замечала. Воробей из окна вылетел, потом залетел…

Михал Михалыч. А потом?

Зина. А потом я всё на дверь смотрела…

Михал Михалыч. А зря.

Зина. Почему зря?

Михал Михалыч. Потому что если бы ты не спускала с окна глаз, то ты бы могла увидеть, как улетел Баранкин…

Все. Как — улетел?!

Михал Михалыч. Так улетел!.. Превратился в воробья и улетел.

Все. Михал Михалыч! А разве это возможно?

Михал Михалыч. Вообще-то нет, но… если… если… Баранкин по своей и моей инструкции превратился и улетел — значит, ЭТО возможно! Значит, я был прав, и если захотеть по-настоящему, то действительно…

Ребята берут из рук Михал Михалыча инструкцию и передают друг другу.

Все (хором). Значит, это возможно!

Михал Михалыч (с инструкцией в руках). Но если это действительно возможно, значит, ещё не всё потеряно!

Эра. В каком смысле?

Михал Михалыч. Значит, мы ещё можем догнать Баранкина…

Зина. Догнать?

Все (хором). Догнать?

Михал Михалыч. И…

Миша. Повыдёргивать ему из хвоста все перья!

Эра. Да, но каким образом, ведь они же с Малининым, некоторым образом, так сказать, по-видимому, летают…

Михал Михалыч. Они летают! И мы… полетим! Мы тоже превратимся в воробьёв и улетим!.. Вслед за ними, если, конечно, захотим по-настоящему!

Эра. Превратимся в воробьёв?.. Но, Михал Михалыч, как на это посмотрит Министерство высшего образования?.. Вы, как классный руководитель, Фокина, как староста нашего класса, и я, как главный редактор… я считаю, что нам это делать неудобно.

Михал Михалыч. Ты так считаешь, Эра? Что же тогда остаётся считать мне, вашему классному руководителю?

Все (восторженным хором). Михал Михалыч!

Михал Михалыч. Если ученик учителя превратился в воробья, что должен делать в таком случае учитель? Настоящий учитель в таком случае должен последовать за своим учеником! Он должен! Он обязан! В конце концов, теперь наш класс отвечает не только за двойки Баранкина и Малинина, но и за их жизнь! И если уж я взялся за это, то я докажу этому Баранкину, что от меня не уйдёшь и даже не улетишь! И если я сказал, что буду вместе с Баранкиным заниматься, а потом вместе работать, то я буду, чего бы это мне ни стоило!

Все (восторженным хором). Михал Михалыч!

Зина. Ну конечно, конечно, нельзя же в самом деле оставить их ТАМ совершенно одних!