Сделаю, что смогу 2

Сев за стол, я уставился на змейку. Она сначала вела себя тихо, но постепенно начала шевелиться и в конце концов заметалась по банке. Видимо удалённость от своих подружек влияла на неё отрицательно. «Побесившись» немного, она успокоилась и вдруг потихоньку стала приближаться к стенке сосуда через которую я смотрел на неё. Подобравшись к стеклу, она уставилась на меня. На сколько я смог рассмотреть никаких глаз у неё не было. Скорее всего она каким-то образом чувствовала меня. Полежав намного у стенки, змейка как-то странно дёрнула хвостом и отскочила к другой стороне сосуда. Похоже она меня боится, или я ей настолько противен, что находиться со мной рядом ей было не очень приятно. Через минуту это существо вновь приблизилось ко мне, и так же, как и первый раз подёрнула хвостом и отскочила.

- Да что ты боишься, - тихонько проговорил я, - ведёшь себя, как перепуганный щенок. Хотя, ты, наверное, и не знаешь, что такое щенок.

«Постой-постой, - подумал я, - перепуганный щенок? А почему нет»?

То есть, если предположить, что эти змейки такие-же животные, какими я считал рукохлыстов, то и поведение их сразу становиться понятным. Когда они в куче, они агрессивны, а когда остаются в одиночестве испытывают страх и неуверенность. И начинают искать нового хозяина?

Я почувствовал, как у меня от волнения вспотели руки.

- Единичка, - обратился я к змейке, - сразу дав ей кличку. – Не бойся меня. Ты осталась одна и теперь я твой хозяин, ради которого ты будешь жить.

И тут меня просто озарило! Я представил ту огромную змею - «хозяйку болот», размером только поменьше, которая висит у меня на шее и мои руки гладят её шипастую голову. Раздвоенный змеиный язык щекочет мои ладони, и тихое шипение выдаёт крайнею степень её радости…

И всё это я попытался «показать» змейке. Вероятно, до неё что-то дошло, и на сначала застыла у стенки, а потом стала извиваться всем телом, скручиваясь в невероятные спирали. Что это было не знаю. Может быть судороги, а может какой-то танец, или проявление каких-то эмоций. Но мне показалось, что у меня с этим существом наладился какой-то контакт.

Сажать её назад к подругам я не решился. А то эта «стая» опять превратят её в агрессивную «собаку». И даже подносить её к сфере не буду. По хорошему её бы забрать домой, чтобы она привыкла ко мне. Вот только не знаю, можно ли это сделать? Да и ночевать я всё же собирался в родном городе, значит и её надо туда тащить. А как к этому отнесётся Ника? Ладно, что-нибудь придумаю.

Я позвал профессора и спросил:

- Валер, а вы их чем-то кормите?

Он почесал голову(!) и ответил:

- Да ничем, насколько я знаю, доходила до меня такая информация, что они «питаются» отрицательными человеческими эмоциями.

- И? – Задал я следующий вопрос.

- Что «и»? – Заставляю своих каждый день проходить мимо них и ругаться и обзывать эту гадость всякими нехорошими словами.

- Профессор! – Я картинно всплеснул руками, - да у вас тут применяются пытки!

- Какие пытки, если им хорошо, когда мы ругаемся.

- Так я про ваших девочек-лаборантов! Вместо того, чтобы создавать в коллективе тёплую, дружескую атмосферу, вы учите эти прекрасные создания ругаться! А представляете, что ждёт дома их мужей!

- Александр, - вздохнул профессор, - пойдём лучше монету посмотрим.

- Ну, пойдём-пойдём. – Я улыбаясь приобнял Валеру за плечи, и он повёл меня в угол, где они изучали нумизматические артефакты.

На большом столе, под ярким светом лежала серебряная монета, по размеру напоминавшая наши пять рублей, вот только по центру на ней была выбита крупная цифра семь, а по всему краю вилась какая-то мелкая надпись на непонятном языке. С обратной стороны всё было точно также.

Валера подставил мне штатив с большой линзой. Взглянув через неё на монету, мне стало понятно, что ничего не понятно.

- Ну? - Профессор смотрел на меня, как на человека, которому эта монета принадлежала.

- Да х-х-х…хто ж его знает, что это такое, - почесал я голову. – Погоди. – И прикрыв глаза я положил руку на этот серебряный кругляш.

Передо мной мелькнула какая-то расчерченная поверхность, на кружках и квадратах которой лежали такие же монеты с разными цифрами. Мелькнули чьи-то руки, сгребающие эти монеты, и новые серебряные тут же стали падать на это подобие игрового стола. Больше ничего рассмотреть не удалось.

- Послушай, Валер, - немного подумав, сказал я. – Мне кажется, что это совсем не монета.

- То есть как?

- По-моему, это что-то типа фишки из казино.

- Ты что! Серебро раньше было довольно дорогим металлом! Какие фишки!

- А ты думаешь, какой-нибудь падишах будет свои руки марать пластиковой фигнёй? Нет, брат, эти богачи играли настоящим серебром. А потом, я не могу со стопроцентной уверенностью сказать, что это именно фишка. Но что не монета, я почти уверен. Хотя, таким серебряным кругляшом, наверное, можно было и расплатиться.

- М-да, - профессор ухватил себя за бритый подбородок. – Только запуталось всё ещё больше.