Сделаю, что смогу 2

Не знаю, что на этот раз он добавил в кашу, только через пять минут моя ложка выскребала остатки со дна посудины.

- Сколько я пролежал? - Спросил я с сожалением заглядывая в пустой котелок.

- Да часа четыре, - ответил Мастер. Думал до завтра проваляешься, а ты, оказывается вон какой живчик! – Он довольно улыбнулся. – Ну а ты как себя чувствуешь?

Прислушавшись к организму мне не удалось обнаружить каких-то сильных отклонений от нормы. Только кожа немного зудела. Расстегнув рубаху, которую надел на меня кузнец, я с изумлением обнаружил, что стал красным, как варёный рак.

Не успев поднять глаза на дедушку Тихона, я получил удар вилкой в живот.

- Ну вот, а ты сомневался, - кузнец улыбался, показывая мне скрюченные ударом зубья несчастной вилки.

- Да-а-а… Приходилось мне видеть садистов, но таких… Мало того, что ты, Тихон Харитонович, меня чуть ли не живьём сварил, так ещё и вилкой пробуешь, готов, или нет!

Кузнец засмеялся так, что котелок на столе стал подпрыгивать.

- Шутишь – значит всё хорошо получилось.

- Вы считаете, что это хорошо, - изумлению моему не было предела. – Как мне теперь людям показываться? У меня девушка есть, что она скажет, увидев в постели варёного жениха!

Кузнец удивлённо взглянул на меня и тихо, как будто боялся, что кто-то услышит, спросил:

- Так у вас дело уже до кровати дошло?

- Вы, Тихон Харитонович, не уходите от ответа! Мне хотелось бы знать, эта боевая раскраска теперь так и останется?

- Ну что ты, Саша, так переживаешь? Если девушка любит, то и такого будет любить. К тому же ты сам ко мне обратился. Не я тебя искал, а ты меня. И просьбу твою мне удалось выполнить! Ну а небольшой побочный эффект… с кем не бывает?

Я задрал штанины. Ступни были нормальные, а вот от щиколотки и выше всё было такого же цвета, как и живот. Это что получается, у меня везде так?

- Ну что ты смотришь? – Кузнец улыбался. – К пасхе у тебя всё готово. – И увидев мои широко открытые глаза, он вскочил с табурета и заспешил на выход. – Пойду лошадь проверю, и дровишек принесу. – И хохоча во всё горло он выбежал из пристройки.

Стары-старый, а выбежал, как молодой.

Посидев ещё немного за столом, допив ароматный чай и придя немного в себя, я прикинул, что же теперь делать. Насчёт цвета кожи у меня особых переживаний не было. Со временем всё нормализуется, тут даже и думать нечего, а вот находясь в таком заповедном месте, надо воспользоваться случаем и попытаться что-то сделать самому. Хотя бы второй браслет.

После гречки меня опять стало клонить в сон и решив, что лучше утром, на свежую голову, решать все дела, я прилёг на кровать и незаметно заснул.

Ночью мне ничего не снилось и только сквозь сон, казалось, что в комнате становится холоднее. Где-то на подсознании промелькнула мысль, - «Наверное, старик принёс мало дров». «Самому надо было идти и набрать побольше».

А утром меня разбудил заботливый, негромкий голос.

- Ну хватит уже спать-то, завтракать пора. Александр, кому говорю. Поднимайся, каша готова, чай закипает. Зарядку будешь делать, или как? Ты, случаем, не морж? А то могу окатить студёной водицей.

- Встаю, встаю… Уж и полежать нельзя. Только, человек, понимаешь, прилёг отдохнуть и на тебе, - моржом пугают. Тихон Харитонович, вы специально так делаете – то огнём палили, а теперь ледяной водой окатить хотите. Стального человека из меня делаете? А вдруг заржавею?

Кузнец подошёл к кровати и спросил:

- Ну как ты? Очухался, или нет?

- Да всё нормально, жить буду.

Я задрал рубаху. Краснота практически прошла, но кожа всё ещё немного зудела.

- Ну ещё денёк и будешь как огурчик! – Старик улыбался.

- Что, такой же зелёный?

- Нет, в пупырышках. – Но увидев мой скептический взгляд, он тут же добавил, - шучу. Давай завтракать.

И опять, как и вчера, дед едва успевал за мной махать ложкой.

Глядя, как гречка исчезает в моём, практически незакрывающемся рту, Тихон Харитонович, прищурившись сказал:

- По-моему, кто-то из нас слишком быстро ест!

Моя руку застыла на полдороги к котелку. И правда, что это со мной? То ли каша такая вкусная, то ли после огненных процедур мой организм требовал больше пищи. Сунув в рот последнюю ложку гречки, я отодвинул котелок и извиняющимся голосом посетовал:

- Даже не знаю, что со мной. Такое впечатление, что желудок безразмерный стал. Есть всё время хочется.

Дед, доедая остатки каши, выдвинул свой вариант:

- Скорее всего это тело твоё изменяется. Думаю, что всё это пройдёт, но если ты так и дальше есть будешь, то нам надо в обратную дорогу собираться. Продуктов я немного с собой взял. Не ожидал, что у тебя такой «жор» начнётся.

Почесав голову, я обратился к Мастеру:

- Тихон Харитонович, тут такое дело… Мне бы хотелось поработать у вас в кузне.

Старик оживился. – А что сделать хочешь? Может ты того – в подмастерья ко мне пойдёшь? – Но тут же огорчённо махнув рукой закончил, - хотя какой «в подмастерья», ты же Защитник.

Дед замолчал, и почесав бороду высказал предположение:

- Небось браслет будешь делать?

- Хотелось бы попробовать.