Сделаю, что смогу

Начинать поиски генерала Барлоу, или магистра Франка я решил с утра, а сейчас нам надо поесть и отдохнуть с дороги. Как бы там ни было, но усталость брала своё, и желание завалиться на кровать, всё больше занимало мою голову.

Людей на улицах столицы было в разы больше чем в Тренте, но это и не удивительно, в любом мире столицы более многолюдны, чем города на периферии. Улицы тут тоже в два, а то и в три раза шире, и намного чище. Кругом была брусчатка и по краям проезжей части изредка стояли осветительные столбы, наверху которых, в фонарях, я заметил знакомые рогатки.

Пару раз свернув на перекрёстках, стражник подвёл нас к дому над дверью которого висела вывеска — «Комнаты и стойла». Ну что, довольно информативно и ёмко. С боку от дома были раскрыты ворота, открывающие проезд во двор, в глубине которого виднелась конюшня, или что-то подобное.

— Вот, господин, постоялый двор, который посоветовал вам магистр Пронька. Стражник смотрел на меня и не спешил уходить. Ну что же, это столица! Я достал серебряный и бросил ему. Тот, ловко поймав монету, пожелал нам всего хорошего и быстро исчез.

Мы спешились. Передав повод Беркута Круглому, я зашёл внутрь этого заведения.

Из-за небольшой стойки, на встречу мне вышел лысоватый, небольшого роста крепыш, — Что угодно господину? Если ищете место для ночлега, то к сожалению, ничем не могу помочь, все комнаты заняты.

Я по внимательнее всмотрелся в этого «любезного» коротышку. О, брат, да ты тот ещё жулик! Любишь задирать цену и облапошивать постояльцев! Ладно, посмотрим, что ты сейчас запоёшь.

Я достал медальон магистра Филиппа и показав его этому барыге, пристально посмотрел в его глаза:

— Вас мне порекомендовал магистр Пронька, сказав, что вы предоставите мне и моему слуге достойное помещение для ночлега. Наши лошади так же нуждаются в уходе и хорошем корме.

Подойдя ближе к этому лысому козлу, я медленно протянул руку и ухватив его за ворот, подтащил к себе:

— Сегодня мы будем ночевать здесь, и я надеюсь это будет спокойная ночь, иначе остаток твоей жизни будет недолгий и очень беспокойный.

На лбу хозяина этой «гостиницы» выступил пот.

— Да-да, конечно, уважаемый господин, всё будет сделано. Пройдёмте на второй этаж — там у нас лучшие комнаты. Наверное они покажутся вам не очень хорошими, но это всё что я могу вам предложить.

— Сначала лошади, — я отпустил хозяина постоялого двора.

Он быстро позвал кого-то из слуг и приказал принять наших лошадей.

Через минуту в дверях показался Круглый, который тащил наши сумки.

Мы поднялись за нашим взмокшим «проводником» на второй этаж. Он торопливо побежал по коридору и вытащив из кармана ключ, воткнув его в замочную скважину, открыл одну из дверей.

Комната была большая с двумя кроватями, столом, стульями, шкафом и умывальником с зеркалом(!) Двустворчатое окно, по краям которого висели занавески, выходило на улицу и было немного приоткрыто.

Да уж, это не номер в трактире господина Оливера, хотя там было вполне уютно.

— Вот, господин эээ… хозяин замялся

— Господин Чешиголов, — не глядя на него представился я.

— Вот, господин, Чешиголов, — продолжил этот жулик, — лучшая комната, за съём которой обычно платят золотой, но для вас цена будет уменьшена на половину.

Медленно поворачиваясь к нему, я хотел расхохотаться страшным, дьявольским смехом, но подумав — перед кем я тут собрался выступать, просто сказал:

— Слышь, любезный, ты не борзей, я тебя на сквозь вижу! Комната эта стоит десять серебра, а за пятьдесят, ты, через полчаса принесёшь нам бутылку вина, или пару пива и ужин. И не забудь про наших лошадей! Если они завтра будут чем-то недовольны, я буду сильно расстроен.

— Господин Чешиголов, помилуйте, сейчас в связи с праздником, цены на всё так подскочили, что моё заведение еле сводит концы с концами, — этот актёр-самоучка театрально заламывал руки, стараясь вызвать у меня сочувствие.

— Ладно — ладно… Завтра, если всё будет хорошо, я подумаю сколько тебе накинуть.

— Спасибо, господин Чешиголов, — немного успокоился этот «обдирала», — а что бы вы хотели на ужин?

— Мяса с каким-нибудь гарниром, зелени и хлеба.

— Всё будет сделано, располагайтесь пока, — и чуть ли не бегом, хозяин этой захудалой «гостиницы» выскочил из комнаты.

Круглый, который всё это время держал сумки в руках, осторожно положил одну из них на кровать. Тут же оттуда показалась заспанная, зевающая морда волчонка. Потянувшись и спрыгнув на пол, он понюхал воздух, чихнул и сказав — хи, залез под кровать. Это что, он опять спать собрался? Вот даёт! Наверное к ночной смене готовится.

Через полчаса нам принесли ужин. Слуга, за которым показался наш «хлебосольный» хозяин, расставив на столе блюдо с мясом и овощами, тарелку с зеленью, хлеб и бутылку вина, быстро скрылся в коридоре.

— Вот, господин Чешиголов, всё самое лучшее, — замерев у двери, прорекламировал продукты этот «жучила».

— Как к вам обращаться, любезный, — спросил я, принимаясь за еду.

Томас тем временем открыл бутылку и налил мне вина. Сам он пока за стол не садился.

— Меня зовут Джон Сильвер, — с поклоном представился крепыш.