Сделаю тебя своей (СИ)

— Посидим в кафе? — предлагаю я, мама только пожимает плечами. По-моему, она и взглянула на меня за эти часы всего пару раз, и то по необходимости, а не по желанию. Хорошо, что Гоша не замечает этой напряженности между нами.

— Я бургер хочу и картошку фри, — тут же выдает сын.

— Нормально надо питаться, — бурчит мама.

Я не успеваю ответить, потому что Гоша вдруг срывается в сторону. В первое мгновенье я пугаюсь, сердце начинает колотиться у горла от непонимания происходящего.

— Папа! — слышу следом и вижу Ромку, который, улыбаясь, принимает Гошу в объятья. Треплет его по голове, что-то говоря. Сын радостно отвечает, а у меня сжимается сердце. Я как никогда вдруг ощущаю, что мама права: Рома хороший отец, а главное, другой отец Гоше не нужен.

Глава 36

Смотрю на Рому, сама не зная, что пытаюсь в нем высмотреть. Он как будто немного похудел за эти дни, но ему так лучше. Как и с легкой щетиной на лице.

Сердце в грудной клетке сходит с ума с каждым шагом Ромы в нашу сторону. То замирает, то пускается вскачь. Я не была готова к этой встрече — даже смешно звучит. Каждый день встречи, к которым я не готова. Надо же, не готова увидеть мужа, потому что изменила ему с другим. Потому что этот другой требует, чтобы я отобрала у мужа сына.

Может, Ромка не был идеальным отцом, но он старался, как мог. Будем честны, отцы в принципе зачастую не очень-то занимаются детьми, спихивая эту обязанность на женщину. Я, например, своего плохо помню в детстве. Он уезжал на работу, когда я еще спала, а возвращался, когда я уже спала, ну или собиралась спать в скором времени. Он так уставал, что ему в любом случае было не до меня.

А Ромка был Гоше хорошим отцом. Да, много важных решений принимала я: кружки, школа, проблемы — все было на мне. Но он проводил с ним время, играл, ходил на матчи, когда Гоша играл в школьной команде по футболу. Между ними не было близости, но мне сложно сказать: бывает ли вообще близость между мужчинами? Все-таки они другие. Но насколько могли, они честно дружили.

Как я могу сейчас все это разрушить? Нет, не могу. Я должна убедить Тимура в том, что ему не нужен ребенок. Им движет уязвленность, не знаю, обида — нерациональное. Он должен осмыслить и понять: не стоит разрушать чужую семью. Он уже это сделал один раз много лет назад.

И в пятницу.

Нет. Нет. В пятницу мы сделали это вместе.

— Привет, Мили, — Рома наклоняется, чмокает меня в щеку, я выдавливаю улыбку. Непривычно внимательный взгляд заставляет нервничать.

— Откуда ты здесь? — спрашиваю неуверенно.

— Решил сделать сюрприз. Ты не рада?

— Рада, — говорю поспешно и добавляю: — Конечно, рада. Просто очень удивлена.

— Пап, я на таком аттракционе катался, огонь! — перебивает Гоша.

— Расскажешь сейчас, посидим где-нибудь?

— Да, конечно, — киваю я, указывая в сторону кафе, куда мы и собирались.

Гоша рад, болтает без умолку. Мама сидит, поглядывая то на меня, то на Рому. Знаю, что она всегда недолюбливала его мать, да и Рому считала, хоть и добрым, но мягкотелым и непробивным. Но сейчас она ему так добро улыбается, что я понимаю: мама простила ему все грехи заочно.

Я сижу, в основном, глядя в чашку, слушаю Гошину болтовню вполуха, пытаясь избавиться от чувства скованности. Не вижу, но чувствую: Ромин взгляд сверлит меня, ввинчивается под кожу. Но каждый раз, когда поднимаю глаза, муж мне улыбается, и я поспешно растягиваю губы в ответ.

Зачем он приехал? Что-то случилось? Интуиция? Соскучился? Реально решил сделать сюрприз? Не припомню, когда он последний раз устраивал сюрпризы… С некоторых пор он стал считать подобные траты не рациональными.

Зачем куда-то ехать, когда в этом нет острой необходимости? Покупать цветы, которые через пару дней будут выброшены? Дарить украшения, которые я надеваю только на праздники, а остальное время они пылятся в ящике стола?

И потому его прилет вселяет в душу еще большую маету. Гоша улетит, значит, Рома приехал ради меня? Несмотря на то, что у него там трудности с налоговой? Он ведь пропадает с утра до ночи последние недели.

К тому моменту, когда мама с Гошей уходят в зал ожидания, я успеваю намотать себя так, что начинает болеть голова. В конце концов, как бы там ни было, я все скоро узнаю. Вот он Рома, он приехал. Мы останемся вдвоем и поговорим.

Как только Гоша скрывается из виду, последний раз махнув нам рукой, мы с Ромой смотрим друг на друга.

— Ну… Что теперь? — спрашиваю его.

— Возьмем такси до города.

— Хорошо.

Мы молча выходим из здания аэропорта, периодически задевая друг друга плечами. У Ромы небольшая спортивная сумка в руке, когда мы садимся в такси на заднее сиденье, он ставит ее между нами, словно таким образом отгораживаясь. Я почему-то думаю, что это нехороший знак.

— Я снял номер на Каменоостровском, — замечает мне и называет водителю адрес. — На этой твоей Черной речке совсем нет нормальных гостиниц. Ваша фирма ловко прочухала, что там неплохое место для открытия.

— Наша фирма только субподрядчик, — отвечаю ему, — занимается строительством. А гостиница принадлежит другому человеку.