Сделаю тебя своей (СИ)

— А как же спа и бассейны? — усмехается Ромка, делая глоток из бутылки.

— Ну это никуда не денется. Это доступно любому, и всегда одинаково. Настоящее путешествие оно особенное. Когда ты один на один с миром.

Я замолкаю, Ромка делает еще глоток, Тимур идет рядом, чувствую его присутствие справа. Мы проходим к поляне, заросшей высокой травой, Ромка ложится в нее и говорит:

— Давайте ко мне, ребята, здесь кайф.

Ложусь рядом, Тимур с другой стороны от меня. Ромка делает глоток, передает бутылку. Я беру и отдаю Тимуру, но он только отодвигает ее обратно. Возвращаю Ромке. Он делает еще глоток.

— Жалко, звезд почти не видно, — говорю, глядя в темное небо. — И все равно здорово.

Пару минут мы лежим в полной тишине, потом Ромка встает.

— Извините, что нарушаю момент, но мне очень надо в туалет.

— Только не делай это рядом с нами. Отойди подальше, чтобы не было слышно, — качаю головой. Ромка, блин, реально момент запорол.

— Все ради тебя, детка, — отвечает он и с бутылкой в руках, слегка пошатываясь, идет в сторону.

Пытаюсь вернуться к тому настрою, что был, но ни фига не выходит.

— Будешь теперь прислушиваться, — хмыкает Тимур.

— Не буду.

Буду, блин. Уже прислушиваюсь.

Он поворачивается на бок, лицом ко мне.

— Ты из принципа противостоишь каждому моего слову?

Теряюсь на мгновение, потом усмехаюсь.

— Велика честь. Ты всего лишь друг моего парня, и мы толком не знакомы.

— Давай познакомимся.

Я поворачиваю к нему лицо. Глаза, уже привыкшие к темноте, выхватывают его черты.

— Здесь есть какой-то подвох? — спрашиваю нерешительно. Тимур усмехается.

— Нет.

— Зачем тебе со мной общаться, если я тебе не нравлюсь?

— Почему не нравишься? Нравишься. Даже очень. Ты красивая, сексуальная, сложно тебя не хотеть.

В лицо ударяет краска, а по телу пробегает импульс. Которого не должно быть. Никак не должно.

— Для тебя откровение? — снова усмехается Тимур.

— Ты не должен так говорить, — это все, на что меня хватает.

— Говорить я могу что угодно. Вот делать — нет. Если ты сама не захочешь.

— Не захочу чего?

Тимур молчит, и в этом молчании столько подтекстов, столько смыслов, что и не нужно никаких слов. Я смотрю на его лицо, а внутри какой-то раздрай. Он что, он всерьез предлагает мне?.. Нет, нет, просто издевается. Проверяет? Хочет доказать Ромке, что тот нашел неподходящую партию? Как он меня называл: распутная девчонка без мозгов?

Я открываю рот, закрываю, снова открываю, но так и не нахожу слов.

Глава 6

Шелест травы усиливается, оповещая о возвращении Ромки. Он падает на траву рядом со мной, предварительно порядочно отпив из бутылки.

— Ох, Мили, кайфово, да? Тим, тебе как? Клубешник хорошо, но и вот так просто поваляться на природе бывает очень в тему.

Я переворачиваюсь на бок, смотрю на Ромку, он улыбается в ответ.

— Поцелуй меня, — прошу его. Мне нужна поддержка после разговора с Тимуром, как-то заземлиться, потому что я все еще не понимаю, что происходит. И нужно что-то знакомое, понятное, родное.

Рома тоже переворачивается на бок.

— С удовольствием, малышка.

Он нежно проводит рукой по моей щеке, на губах все та же легкая улыбка. Касается губ, в ноздри ударяет резкий запах алкоголя, неприятный, хочется поморщиться. Я отгоняю мысли об этом, обнимаю Рому, прижимаюсь к нему. Он добавляет язык, гладит мое тело руками, а в голове крутится навязчивая мысль: Тимур за моей спиной, он видит нас, видит. Что он сейчас испытывает? О чем думает? Хочет ли…

Нет, об этом я думать не буду. Это все алкоголь, он притупляет здравые мысли, позволяя вырываться наружу каким-то безумным, невозможным.

Рука Ромы скользит под подол, задирая его вверх, обнажая маленькие кружевные трусики. Я отрываюсь, задерживаю его руку, опуская сарафан обратно.

— Здесь Тимур, Ром, — шепчу в губы, чувствуя, как отчаянно отчего-то начинает биться в груди сердце.

— Он все понимает, Мили, — отвечает Ромка, — очень хочу тебя.

Рома снова начинает целовать, я отвечаю, но в висках только одна мысль бьется: что значит, все понимает? Почему тогда не встанет и не уйдет? Почему Рома его не попросит об этом?

— Ром, Ром, — шепчу, снова отрываясь от его губ, его руки бродят по телу хаотично, гладят, сжимают, возбуждение начинает разноситься по телу волной. — Мы же не можем при нем…

Рома целует меня в скулу, потом прикусывает мочку уха, я цепляюсь пальцами за его футболку.

— Хочешь не при нем? Хочешь с ним?

Слова проносятся по телу разрядом тока, сильнее цепляюсь пальцами, хочу отчаянно помотать головой, и не могу.

— Ты это всерьез, Ром?

— Если не хочешь, ничего не будет. Я просто предлагаю. Мы с Тимуром можем сделать тебе приятно. Очень приятно.

Эти слова мешаются в сознании с сигналом запрета, который бьет тревожной сиреной и странным манящим удовольствием, сильным, сбивающим барьеры, как снежная лавина, несущаяся вниз с горы.

Отклоняюсь, смотрю в глаза Ромы. Он пьяный, очень пьяный. Может, поэтому предлагает… такое?

— Как ты это представляешь, Ром? — спрашиваю его. Нет, я, конечно, не собираюсь соглашаться. Просто пытаюсь понять.