Сделано в Японии

Сома покорно стал печатать все файлы безо всякой проверки, сэкономив нам полчаса драгоценного времени, но разорив при этом Ивахару еще на восемьдесят иен, поскольку казенный принтер отказывался печатать декларации иначе как по десять иен за страницу. Через пять минут все было закончено: Сома едва уловимым движением серой мышки вышел из таможенной сети, Ганин перехватил у него мышь и почистил принтерное каше, после чего перезагрузил компьютер, удалил все файлы из папочки «временные документы», а затем опять перезапустил компьютер.

— Мы уселись в машину и Ганин собрался было доставить нас стремительным экспрессом обратно в управление, ну а меня разобрало страшное любопытство.

— Знаешь чего, Ганин. Ты, это, от кафе отъезжай, проезжай пару кварталов вперед, там развернись и вернись вот сюда, к этой парикмахерской. Понял меня?

— Когда это я тебя не понимал, Такуя! — Ганин принялся исполнять изящный маневр по заявкам публики, оставив в легком недоумении Сато с Ивахарой.

Как только он вернул свой «талант» в район Интернет — кафе и припарковался у большого, уже включившего все свои призывные вечерние огни парикмахерского салона напротив, к нашему родимому Интернет — кафе неторопливо подрулила подозрительно черная «хонда», из которой в такт ей столь же неспешно, поминутно оглядываясь и запуская руки в карманы кителей, вышли два крепких мужика в форме таможенной службы. Они подошли к дверям, еще раз оглядели стоянку перед кафе, бросили орлиные взоры в нашем направлении и наконец шагнули внутрь.

— Вот теперь поехали, Ганин! — ткнул я нашего замечательного водителя в левое бедро.

В управлении мы тяжеловесной рысцой проскакали в ивахаровский кабинет и с жадностью набросились на раздобытые в «Нихон — кай хокен» и в Интернет — кафе бумаги. Результаты нашей исследовательской каторги оказались ожидаемыми: перед нами было восемь пар пэтээсок, каждая пара имела одинаковый номер, но машины значились в них абсолютно разные. Там, где Владивостоку сообщалось о доставке «мазды — трибьюта», отарский документ заявлял отправку на судне «хонды — сивик» со стотысячным пробегом и стоимостью всего в сто восемьдесят тысяч иен. По остальным семи автомобилям картина была абсолютно такой же.

— Получается, что задним числом установить то, какая правда машина была вывезена на судне, невозможно, — вздохнул Сома.

— Камеда нам так сейчас и говорил: все данные, которые запрашивает полиция… Канеко-сан ваш, например, из Саппоро опять им сегодня звонил, — обратился ко мне Ивахара, — все эти данные Маэно дает по этим вот файлам. Входит в свою же сеть и смотрит на свои файлы… А файлы эти показывают, что никакие «паджеро» и «лэнд — крузеры» из Отару никогда якобы не вывозились.

— Так точно. — Я взял пару деклараций. — Вот, смотрите, от нас под номером С—5340 6789/00/045 вывезена банальная «тойота — королла», купленная… Черт, не разобрать, шрифт мелкий… В магазине… «Куру — сяри», да? Да, «Куру — сяри»… А во Владивосток под номером С—5340 6789/00/045 ввезен «тойотовский» «прадо». Тоже не самый новый и не самый дорогой, но это уже детали…

— «Куру — сяри», говорите? — Ивахара посмотрел сначала на меня, а потом на декларации в своих руках. — И у меня тут на «трибьюте» тоже «Куру — сяри» стоит…

— У меня на «паджеро» тоже «Куру — сяри», — внес свою лепту в очередной раз за сегодняшний день скромный Сома.

— Да тут, я гляжу, все восемь тачек оформлены через этот самый «Куру — сяри», — резюмировал пробежавший глазами по остальным пяти декларациям внимательный Ганин.

— Что за «Куру — сяри» такой? — спросил Ивахара.

Сома взял с тумбочки у окна желтый кирпич телефонного справочника и стал его быстро листать. Мы в три пары глаз следили за его пальцами, отчего движения их, как нам всем казалось, становились все быстрее и быстрее. Наконец тонкие пальцы Сомы остановились:

— Вот, «Куру — сяри»! Английское «Cool» и наше «сяри», колесо то есть, — зачитал нам результаты своего поиска Сома.

— Где находится? — с надеждой в голосе спросил Ивахара. — В Отару? Где?

— Нет, Ивахара-сан, не в Отару, — извинился Сома. — Адрес саппоровский: район Хигаси…

— Не ваша богадельня, Ивахара-сан, — констатировал я нейтральным тоном, — а то бы вместе поехали.

— Да, жаль, Минамото-сан, но у нас и тут, в Отару в нашем, дел полно. Нам завтра «Сахалин—12» встречать…

Да, как же я упустил! Маэно же сказал, что завтра опять из забытой всеми богами России приходит этот гигантский паром. Приходит на одну ночь — это у русских туристов поездки такие, чисто — конкретно «туристические»: два дня, одна ночь, минимум накладных расходов, в том числе минимальная оплата стоянки судна в порту, категорический отказ от экскурсий по городу и поездки в Саппоро. Как сказал бы Ганин, «простой тюремный Иван»: в «Сахкаре» машину взял, на судно загнал — и обратно домой, в родимый Владивосток. Такой вот на «двенадцатом» «Сахалине» к нам турист российский едет…

— Что вам Камеда по поводу «Сахалина» сказал, Ивахара-сан? — Я посмотрел на не слишком расстроившегося из-за дальнего местонахождения таинственного магазина «Куру — сяри» майора.