Сделано в Швеции

– И еще, Винсент… Феликс не слушает. Тогда послушай ты. Если все кончится плохо… вы должны сами о себе позаботиться. Понятно? Вам нужно закончить это по-своему. По-своему. Что бы вы ни сделали, Винсент, вы поступите правильно. Слышишь? Что бы ни случилось… вы поступите правильно, что бы ни сделали.

На столе маленькая рождественская елочка.

Он только сейчас заметил. Наверно, Феликс купил.

А ведь брат вовсе не любит Рождество.

– Лео?

Да?

– Я должен был быть там.

– Нет, братишка… не должен.

* * *

Бронкс стоял у стены перед огромной картой. Большой черный крест отмечал место, где в канаве лежала машина – он уже знал, что она арендована на имя Аннели Эрикссон и перевозила пустые рождественские подарки. Грабители ушли оттуда пешком через огромный лесной массив, засыпанный полуметровым слоем снега, так что делали они три-четыре километра в час, не больше. Он посмотрел на часы, прикинул в уме и начертил круг с крестом в центре – радиусом шесть километров. Зона поисков, причем не очень обширная. А с прибытием подкрепления она еще сузится.

– Я в допросную, – сказал он Рюдену. – А когда закончу, свяжись с прокурором. Ее надо взять под арест и препроводить в КПЗ. Не знаю, какова ее роль, но она точно соучастница.

Он вернулся в допросную, к женщине, которая по-прежнему изображала растерянность.

– Аннели!

Она смотрела на стол, на пол.

– Аннели, смотрите на меня, когда я с вами говорю. Я хочу, чтобы вы рассказали все, что знаете. В противном случае дело может кончиться плохо.

– Что значит – все?

– Все, что знаете. О людях в машине. Тех, что ограбили банк. Я хочу знать их имена. Можете ли вы с ними связаться. Как они вооружены. Думаю, это важно. Если вы хотите снова их увидеть.

Впервые она посмотрела на него по-настоящему, без притворства.

– Аннели… каково их вооружение?

Недолго, но все же. Она знала, о чем он говорит. Знала, на что способны люди, скрывающиеся в лесу.

– Чтобы их защитить, мы должны понимать, с чем столкнемся.

Она испугалась.

– Вы понимаете, Аннели? Мы должны знать. Чтобы взять их живыми.

* * *

– Обувайся.

– Лео, черт побери…

– Заткнись, папа! У нас есть преимущество, и необходимо его сохранить! Яспер, бери все, что найдешь, – воду, продукты.

– Но спецназ, Лео, сынок, послушай, ты должен…

– Нет, это ты послушай! Ни одна сволочь ко мне больше не приблизится! Ни одна!

Ветер утих, метель улеглась. Тусклый свет звезд над деревьями. Ночь будет спокойная. И идти по их следу будет легче. Но легче и продвигаться вперед, уходить от погони.

Лео надел ботинки, куртку, бронежилет, схватил оружие и тут что-то заметил. Нечетко, скорее как фрагмент, который отмечаешь, не понимая.

В ту пору, когда все началось, темнота была прикрытием для него самого. Теперь же во мраке затаился, наблюдая за ним, кто-то другой.

Сперва тень слева от кухонного окна вроде как ожила, переместилась к дереву. Потом скользнула вправо, к другому дереву, тень в маске. И наконец, когда он лег на пол и подполз к окну, чтобы всмотреться получше, уже несколько теней с оружием, как у него, двигались широкой дугой вокруг дома. И если он вправду видел все это, все эти странно знакомые события, казалось, будто они происходили одновременно.

– Они здесь!

Он обернулся к Ивану, который сидел в кресле в гостиной, и к Ясперу, который обшаривал кухонные шкафы в поисках съестного.

– Они уже здесь!

Иван сидел как парализованный, откинувшись на спинку кресла, а Яспер сперва метнулся к окну глянуть на то, что уже увидел Лео, потом к куртке, брошенной на подлокотник дивана. Он принес ее на кухню, достал из кармана ручную гранату, положил на стол. Потом вторую. И третью.

– Эта группа… то, что мы совершили… так просто не закончится, – сказал Яспер. – Мы так просто не закончим.

Три гранаты. Рядом он выложил из сумки обоймы, аккуратно, как по линейке.

– Яспер, ты совсем свихнулся – гранаты?

– Гранаты, Лео. Завтра, когда попадем на первые полосы газет, мы будем в масках! Они, блин, не смогут показать пальцем и сказать: “Вот так они выглядят!” Говори, что мне делать, Лео. Я все выполню. Ты знаешь – все! Мы не можем умереть как неудачливые грабители и кончить в поганой тюряге! А раз так, пусть никакой группы не останется!

Он снял оружие с предохранителя, прицелился в ночь, готовый стрелять по теням.

– Да успокойся ты, черт побери! – Иван встал, подошел к разложенному арсеналу. – Если тебе охота помереть, то нынче еще успеешь, я тебе гарантирую. Но ты здесь не один, идиот хренов! Кончай размахивать пушкой!

– Яспер. Меня зовут Яспер! Давай, мели языком, по этой части ты у нас большой мастак. И по морде можешь съездить. Но ни хрена не умеешь следить за своим оружием! Из-за тебя мы тут и застряли!

Он сел возле гранат, такой же одинокий, как в оружейной, когда решил взять их с собой. Знал, что у этих двух шпаков кишка тонка.

– Они рассредоточиваются! Неужели непонятно, действуют именно так, как мы год назад без тебя, старый хрен! Рассредоточиваются! Чтобы нанести удар!