Сделано в СССР (СИ)

Бить буду Страхом, со всей дури. Ментальному заклинанию стены не слишком серьёзная помеха, если они и снизят силу удара, то ненамного. Кастую заклинание и через несколько ударов сердца слышу двойной вопль, а потом, на пределе слышимости, звон разбитого стекла.

Сработало. Теперь быстро вниз. Осторожно выглядываю из подъезда. Никого. Повезло, что у квартиры все окна выходят на другую сторону.

Дохожу до машины, и хотя понимаю, что нужно быстрее уезжать, но всё-таки проезжаю немного вперёд и сворачиваю на Конюшковскую. В какой-то момент замечаю два голых мужских тела, распластанных на земле, и толпящихся около них зевак. Похоже, что сыночек-то у милицейского начальника был изрядным шалунишкой…

Ну вот и открыл я в этой жизни своё кладбище. Когда я впервые попал в своё новое тело и знакомый мне мир, то даже не предполагал, что зайду так далеко. Убивать и до этой реинкарнации приходилось, но там я или был на войне, или защищал себя и своих друзей. А сегодня я впервые убил из-за Цели.

Цель появилась не сразу. Сначала я думал, что как и в прошлых мирах, я постараюсь прожить новую жизнь интересно для самого себя, и не более того. Но постепенно меня затянуло. Я стал понимать, что впервые могу сделать жизнь целого народа светлее и радостней и даже всерьёз повлиять на будущее. На ту Историю, которую нельзя переписать, но оказывается, её можно изменить. И теперь, когда у меня хоть что-то начало получаться, я не позволю чужой жадности лишить меня такого невероятного шанса. Я буду жесток, как дроу, и трудолюбив, как гном. Я помню, что война не окончена, и не собираюсь проигрывать.

Прожитые жизни научили меня простой истине – добренькие слабохарактерные слюнтяи рано или поздно превращаются в серое стадо. Из них не получаются Созидатели, более того, они, словно сорняки, стараются мешать жить другим и пытаются постоянно одёргивать тех, кто энергичнее их и талантливее. А потом сами удивляются тому, что их стадо непонятно куда гонят слепые пастухи. Так было при Брежневе, но больше такого не будет.

По дороге я избавился от ветровки и старых кроссовок, в которые переоделся, прибыв в столицу. Перестраховываюсь конечно, но мне так спокойнее. Руками я в том доме ничего не трогал, а теперь и от последних улик избавился, забросив далеко в реку свёрток, догруженный приличной каменюкой.

Телепортом вернулся в сквер у кампуса. Присел, осмотрелся. Подождал, пока мимо пройдёт пара студентов, и рысцой побежал к себе в комнату.

– Ты где так долго пропадаешь? Я уже один хотел на ужин идти, – встретил Володя моё появление недовольным бурчанием.

Где-то в глубине души я его понимаю. Сам жутко проголодался.

– Три минуты на душ, и я буду готов, как пионер, – бодро ответил я ему, на ходу сдёргивая с себя одежду.

Три не три, но управился быстро. И мы, в два молодых и голодных организма, целеустремлённо рванули на ужин.

Первым, кого я увидел, когда мы вышли из местной столовки, оказался майор. Он дожидался меня, сидя на лавочке, и ожесточённо смолил сигарету. Закурил таки. Похоже, за меня переживает. Признаюсь, такое отношение меня порадовало. Я сказал Володе, чтобы он возвращался один, и пошёл к куратору.

– Ну, и что ты решил? – спросил он меня, когда мы не спеша побрели к нашему обиталищу.

– Думаю, стоит довериться своим ощущениям. Я обычно неприятности заранее чувствую, а в этот раз как-то ничего тревоги не вызывает. Так что пусть всё идёт, как идёт. По крайней мере до тех пор, пока домой не вернёмся, – сытый желудок очень способствовал моему спокойному тону, да и вечерняя умиротворённость наложила свой отпечаток на сказанное.

– Интуиция, значит… Может кто другой в неё бы не поверил, но лично у меня был случай, и не один, когда она железно срабатывала. Служил со мной один занятный паренёк. Он неприятности дня за два чуял. Сначала мы над ним посмеивались, а потом поверили. И ты знаешь, может поэтому я живой остался. Несколько раз из жутких передряг выбирались только потому, что были к ним готовы. А Виталик погиб. За день до смерти мне нож свой подарил. Сказал, что он ему больше не понадобится. Так и вышло. Нашёл его снайпер, и не стало Виталика, – поделился со мной куратор воспоминаниями о своей боевой молодости. Где и когда это было, даже спрашивать не буду. Всё равно не скажет.

Утро следующего дня я встретил бодрый и хорошо отдохнувший. Такое впечатление, что вчера я скинул с себя тяжёлый груз тревог и сомнений, приобретя взамен уверенность в своих силах. Я даже на руках умудрился пройти по нашей небольшой комнате, чтобы выплеснуть избыток энергии.

– Не рановато ли ты распрыгался. Смотри не перегори до старта, – посоветовал мне Владимир, глядя на мою неуёмную жажду движений.