Сделать все возможное

От: lucasthatcher@stanford.edu

Кому: daisybell@duke.edu

Тема: № 351

Иногда врать самому себе может быть полезно. Даже целебно. Но бывают такие моменты в жизни, когда правда настолько раскалена, что у тебя нет даже шанса игнорировать ее. Она требует, чтобы ее услышали.

Спроси себя, Дэйзи: «Ты сожалеешь о том, что случилось?»

Я нет.

На несколько часов ты наконец-то прекратила воображаемую войну, которую ведешь внутри своего прекрасного разума. Ты отпустила все те эмоции, которых не должно быть, и угадай что? Это было чертовски сексуально. Я не удивлюсь, если ты уже убедила себя в том, что это был какой-то проигрыш. Но не волнуйся, Дэйзи. Даже если ты та, кто стоял на коленях, я был единственным, кто дрожал. Я держал твои светлые волосы в руках. Твои тонкие черты лица были так безмятежны, так сосредоточены на том, что ты делала. Твой рот в форме сердца. Твои губы…

Господи, Дэйзи.

Неудивительно, что ты испугалась потом. Эти большие голубые глаза встретились с моими, и ты замерла. Я не думаю, что мы когда-то были ближе, чем в тот момент.

Так что я не собираюсь останавливаться.

Не тогда, когда знаю, насколько это может быть хорошо. Насколько это правильно.

Вот увидишь.

Глава 19

Из вежливости в понедельник доктор Маккормик дал нам с Лукасом выходной, чтобы мы смогли отдохнуть после карантина. По-видимому, мистер Холдер выздоравливает в Хьюстоне, и я этому рада, но не могу думать ни о чем, кроме того, что произошло в смотровой. Это разъедает меня изнутри.

В понедельник вечером мама становится подозрительной из-за того, что я не обрадовалась домашнему куриному пирогу. Факт в том, что я едва ли могу хоть что-нибудь съесть. Я сижу напротив нее, за нашим обеденным столом, пока она развлекает меня рассказами о своих выходных, проведенных без меня, и, кажется, ловлю каждое ее слово как будто через плохую сотовую связь. Она знает, что что-то не так, и, думаю, поэтому зовет Мэделин. Она как особое спецподразделение.

Мэделин появляется в тот момент, когда я, вернувшись наверх, стою у окна спальни и смотрю на детскую комнату Лукаса. С задернутыми занавесками я почти ничего не вижу.

– Каким путем ты предпочитаешь пойти, простым или сложным? – заявляет Мэделин, входя в мою комнату с сумкой в руках.

Из нее она достает бутылку вина, шоколад и кислые мармеладные червячки.

Я не ведусь на ее уловку до тех пор, пока не делаю выбор и не разрываю пакет с червями.

– Боже. Что-то действительно случилось! – говорит она и трясущейся рукой прикрывает рот, как будто я только что объявила о смертельном диагнозе.

Я бросаю пакет обратно на кровать и тянусь за шоколадом.

– Уже слишком поздно! Ты схватила червей! Что, черт возьми, происходит?

Видите ли, Мэделин знает, что у меня есть поговорка: вино на каждый день; шоколад для заурядного плохого дня; но мармеладные черви – это красная тревога, код для мрачной ситуации.

Я не вижу смысла ходить вокруг да около. Я прокручивала эти мысли в голове весь день. Ее мнение может помочь.

– Мы с Лукасом чуть не занялись сексом, когда были на карантине в клинике.

После того, как приговор оседает в комнате, кажется, что у Мэделин случается микроинсульт, потому что у нее начинает дергаться левый глаз, а движения ее рта становятся вялыми. Я протягиваю палец и говорю ей следить за моими движениями, но она отталкивает его и сжимает мои плечи.

– Что ты только что сказала? – спрашивает она, пытаясь вразумить меня.

– Мы с Лукасом разок подурачились. Ой. Окей. Вообще-то, это произошло дважды. Думаю, мы бы и сексом занялись, если бы сотрудники ЦКЗ не были так пунктуальны.

– Фу!

Наконец она отходит от меня и стряхивает с себя образы, кружащиеся у нее в голове. Ее руки прикрывают уши.

– Нет. Нет. Нет. Я не хочу думать о том, что мой брат делает это.

– Ты думаешь, я хочу?! Нас практически заставили сделать это!