Сделка

— А теперь замолчишь. Навсегда. Ешь, — пнул ботинком ей поднос под ноги.

Стеша опустила глаза на еду, которая казалась самой обычной, но заподозрив неладное, снова подняла испуганный взгляд светлых глаз на меня.

— Что? — поднял я брови. — Ты же отравительница у нас. Любишь кататься — люби и саночки возить. Там яд, который ты дала моей жене. Садись и ешь.

Девушка не двинулась с места. Пришлось силой схватить её за локоть и бросить на пол возле подноса.

— Я сказал — ешь! — прорычал я. словно безумный медведь, склонившись над ней. — Если не начнёшь сама — я затолкаю тебе эту еду в глотку. Открывай рот

— Пожалуйста, не надо, — умоляла меня плачущая бывшая служанка. — Христа ради прошу, это же безбожно… Пощадите!

— О Боге вспомнила? А когда княжну травила, ты о Боге помнила? Открывай рот, сказал!

Я схватил её за волосы у самого основания, не позволяя ей двинуться в сторону. Второй рукой зачерпнул в ложку еды из тарелки и поднёс к губам Стеши. Она зарыдала ещё сильнее, когда я насильно смог запихать ей ложку в рот.

— Ещё давай. Ешь. — запихивал я ей одну за другой ложку, пока девушку сотрясала самая настоящая истерика. — Ещё!

Посчитав, что ей и того хватит, бросил её на каменный пол. отряхивая руки, будто от мерзости какой. Она рыдала на полу. Я взирал на неё с отвращением сверху.

— Через несколько минут ты умрёшь. Скажи, тебе страшно?

— Да! — выла она. — Ненавижу вас всех! Будьте вы прокляты…

— Ей тоже было страшно. А ещё очень больно. Но у тебя ничего не вышло. Елена жива и скоро поправится.

— Очень жаль, — сквозь истерику, кинула девушка мне в лицо.

Я покачал головой:

— Ты просто законченная гадина. Как только я не понимал раньше? Прощай. Степанида.

Я развернулся и пошёл к выходу. У двери обернулся на её вой:

— Да собери свои сопли! Не было отравы в еде. Я же — не ты. Это мой тебе урок на будущее. Но сегодня ты уедешь. Я продал тебя в Мурманск, в публичный дом в порту. Будешь там свои таланты показывать, морякам.

Ушёл, не оглянувшись. Эта история для нас окончена. Продал её я не публичный дом, а просто для чёрной работы. Как уж там с ней будут обращаться — это мне неведомо, но поступить так плохо с той, что подарила мне своё тело, и была с детства на виду, я не смог бы. Наутро девушку увезёт карета и мы больше никогда её не увидим.

Но на этом горести вовсе не закончились. Мне предстояло выполнить свою клятву перед небесами. Елена выжила. Они отдали её нам обратно. И теперь я должен нести ответ за свои слова. Я должен дать ей возможность уйти…

Глава 30

Виктор.

Елена уже успела оправиться, и в силах принять решение. Настало время поговорить с ней. Я знаю, что она не слышала моё обещание дать ей свободу, но зато слышали наверху, и я намерен сдержать своё слово. Если жена сама не захочет остаться.

Сомневаюсь, что есть призрачный шанс на то, что она не станет покидать меня. Последние дни Елена вновь замкнулась в себе и со мной держится холодно. Скорее всего, девушка оставит меня, когда я дам ей выбор. От мысли о том, что она уйдёт, душу начинали рвать когти неведомого мне зверя. Голос внутри кричал, что я должен оставить баронессу здесь, мне слишком сильно она необходима. Но я дал клятву, которую не нарушу даже под страхом смерти.

После ужина я решился позвать жену для беседы. Она молча прошла за мной следом в кабинет и села на софу. Я на месте усидеть не мог и расхаживал ко кабинету, пытаясь успокоить нервы. Кое — как заставил себя сесть рядом и взглянуть в её глаза. Нужно всё же сказать то, что я решил.

— Почему ты опять стала словно чужая? — задал я вопрос, что душил меня все последние дни.

— Стеша мне рассказала, как ты с ней…забавлялся, — глядя мне в глаза с вызовом своих прекрасных чёрных глаз, ответила она, не собираясь ходить вокруг да около. — И до венчания, и после.

Вот в чём дело. Я нахмурился. Степанида не упустила возможность ей всё рассказать. Думал об этом, но надеялся, что всё же причина в чём — то другом. Теперь княжна не простит меня и точно не останется рядом.

— Я понимаю, что в твоих глазах меня ничто не оправдает, но…ты должна знать. После того, как у нас с тобой случилась первая ночь, я больше не прикасался к ней. Ни к кому не прикасался. Теперь я хочу только тебя. Мои сны полны тобой. В моём сердце одна ты. Я

тебя люблю.

Она отвела взгляд. Немного помолчала, смутившись моих очередных откровений:

— Ты прав. Это не оправдывает тебя.

Моё признание в любви жена в очередной раз оставила без ответа. Чёрт, как же это больно!

— Ты не сможешь простить? — я смотрел куда — то в стену, а перед глазами словно пелена стояла.

— Я не знаю, — ответила она, прокручивая на пальце обручальное кольцо. Будто бы снять и выкинуть хотела. — Разве у меня есть выбор? Ты заставишь меня принять тебя любого. Мужчины могут всё. А женщины — ничего. Вы — короли жизни, а мы лишь ваши рабыни. Захотел — взял, заставил, принудил.

Если бы Елена только знала, как заблуждается. Уже давно всё иначе, это я — её раб. Она держит меня в невидимых кандалах слепой любви, или даже некой мании.