Сделка

Четверг, рабочий день. Бар «Сладкий гусёнок»; настенные часы показывали половину шестого. Огромное помещение слабо освещалось, что придавало ему некое подобие отчуждённости. Большее место занимали столики, мимо которых мелькали официанты, а сбоку располагалась маленькая барная стойка. Напротив стояла сцена с музыкальными инструментами: только недавно владельцу пришла в голову мысль для привлечения клиентов использовать музыку, в том числе популярный в Америке джаз. Он потратился также на оформление: над сценой висела табличка с нарисованной девушкой в купальнике, а под ней гласила надпись: «НАШ МАЛЕНЬКИЙ НЬЮ-ЙОРК!» Со временем, правда, краска облупилась. На сцене всегда стояли рояль, духовые инструменты, ударные и микрофон. Пели в основном по пятницам, когда больше всего приходило народу.

А сейчас зал практически пуст. В углу сидели постоянные клиенты и молча попивали пиво, чуть ближе к центру зала полулежал на стуле пьяница и бормотал под нос сказания о своей молодости. В этой атмосфере нарушала тишину монотонная игра Лабби (именно так его все звали) на рояле. Кроме него никого из музыкантов не было. Георг стоял у барной стойки и курил, с нетерпением поглядывая на часы: через полчаса должна закончиться смена.

Дверь отворилась, и на пороге появилась высокая тёмная фигура. Георг выпрямился и взял со столика меню, Лабби мельком огляделся, и… пальцы тяжело опустились на клавиши.

В дверях стояла девушка с распахнутой шубкой. Её свисающее мешком по западной моде платье всё равно подчёркивало широкие бёдра и маленькую грудь; кругленькое личико с подстриженными у виска тёмными волосами сияло. Она не спеша оглядела помещение и подошла к стойке, что-то тихо сказала бармену. Лабби не мог отвести от неё взгляда. «Аристократка? Неужто настоящая аристократка? – думал он. – Такая походка, такой вид! Она божественна; таких я только на журналах мод видел!» Они встретились взглядами, и в этот момент пьяница крикнул:

– Чего застыл? Играй!

Он поднял отяжелевшие, слегка дрожащие руки, и стал играть, поглядывая на девушку. Она же перешёптывалась с барменом и мельком бросала на пианиста взгляд. «Что она говорит? Что просит? Коктейль? Ох, у неё очень хороший вкус!» – думал Лабби и покраснел: на него также смотрел брат, слегка по привычке приподняв бровь.

Девушка же сидела вполоборота и пила коктейль. Полчаса тянулись для юного сердца мучительно долго, а когда часы пробили шесть, он быстро поднялся и поклонился. Клиенты зааплодировали. Он спустился и подошёл к бармену, стараясь не смотреть на неё.

– Светлого, пожалуйста.

Тот кивнул. Лабби сел рядом с ней и огляделся вокруг. На сцену поднялся скрипач, и все взгляды устремились на него. Некоторые же, сидевшие вдоль стены, были увлечены своими разговорами…

– Вы божественно играли.

Лабби вздрогнул и посмотрел на девушку. Она улыбалась, покусывая губу. Он почувствовал сухость в горле.

– Ну… спасибо.

– Обожаю рояль. Когда-то я и дома на нём играла, а потом разучилась.

– Я всегда считал, что искусству невозможно разучиться.

– Искусство как нож: если за ним не следить, оно затупится и заржавеет. – Она вздохнула. – Кстати, а каково это – играть не в театрах или на концертах, а в баре?

Он пожал плечами.

– Ну, трудно, да. Я привык, хотя мне есть с чем сравнивать: раньше жил в деревне, в театре работал. Ну а до ближайшего театра почти час дороги. Мне и тут хорошо, с братом работаем. – Он теребил галстук потными пальцами; румянец охватил всё его лицо. – Иногда пою…

Глаза её засияли, пухлые губки приоткрылись.

– Да ну?

– Да, по пятницам.

– То есть завтра? Если так, то мне бы хотелось увидеть это.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

– Вы не шутите?

– Нет, правда! К тому же мы с семьёй недавно сюда переехали, хочется всё узнать, посмотреть.

– С семьёй?

– Ну как… с мужем.

– А-а…

Лабби поджал губы. Сердце стучало у самого горла. «Конечно, такую красоту надо брать здесь и сейчас! Господи, как же ему повезло…» Он спокойно заговорил:

– Он завтра будет?

Плечи опустились, улыбка погасла.

– Нет. Он работает. Работа, работа, работа… В офисе бухгалтером работает: одни счета, а дом потом. Вот я себя и развлекаю, хожу музыку слушать: будто питейные заведения, уличные оркестры или концерты и оперы, но на последние я редко хочу, так как мы тоже небогатые.

– Вы где-то работаете?

– Швеёй работала, но по переезду пока бросила. В принципе, слухи о Всеобщем трудовом законе так и остаются слухами, в семье есть деньги, мне работать ни к чему.

Они помолчали. Лабби выпрямился и сказал:

– Я Лабберт Бёргер.

Она хихикнула.

– Лили Вайс. Очень приятно познакомиться.

Они осторожно пожали друг другу руки. Георг подошёл и сказал:

– Лабби, пошли.

Тот улыбнулся.

– А это мой старший брат, Георг.

Она обнажила зубы.

– Здравствуйте.

Брат кивнул и сказал:

– Да пошли же! Надо в магазин зайти.