Сделка

Он мог бы рвануть вниз, но не сделал этого. По двум причинам. Во-первых, внизу дверь вполне могла быть и заперта. Такие штучки как раз в духе наших общественных организаций. Во-вторых, даже если предположить, что она открыта, то наверняка выводит все в то же отделение милиции. А оттуда дорога только одна — на площадь, где его поджидает мускулистый парнишка с автоматом. Отсюда же, с площадки, можно было попасть на чердак. Для этой цели предназначалась торчащая у стены короткая металлическая лесенка, над которой отливал тусклым замызганным металлом квадратный люк. Кто-то навесил на железные дужки внушительный амбарный замок, легко открывающийся обычным гвоздем. Другое дело, что у Алексея не было ни гвоздя, ни даже булавки.

И все же он не стал терять времени. Зажимая зубами рвущийся наружу стон, Алексей вскарабкался наверх и, упершись спиной в оцинкованную крышку, попробовал приподнять ее. В раненом плече забили боевые барабаны, а крышка даже не пошевелилась. Дужки оказались приколочены куда сильнее, чем можно было ожидать. Еще одно усилие. Сухо затрещало над головой ломающееся дерево, а гвозди начали выходить из пазов. Алексей понял: еще немного, и крышка откроется. А с чердака наверняка есть выход на крышу. До спасения оставалось буквально два шага.

Боль в плече вспыхнула с новой силой. Конечно, будь здесь симпатичная женщина-врач, она вряд ли одобрила бы все эти физические упражнения. Но ему ничего не оставалось.

Алексей стиснул зубы, напрягся и нажал на крышку так, что гвозди, удерживающие горизонтальную дужку, полезли, словно червяки после дождя. Еще одно незначительное усилие, и люк наконец открылся. Задыхающийся от напряжения Алексей с трудом поднялся по двум последним перекладинам лестницы в ледяное, серое нутро чердака. Здесь было сухо и пахло птичьим пометом. Справа и слева в крыше располагались по два смотровых окна, прикрытых деревянными ставнями. Впрочем, ставни — не самое страшное. Самое страшное оставалось за спиной.

Откуда-то из чердачной тени шарахнулся перепуганный голубь. Не обращая на него внимания, Алексей протопал к оконцам, щелкнул ржавыми шпингалетами и сбросил ставень на пол. Поднявшаяся туча пыли закрутилась в оранжево-алых лучах вечернего солнца.

Несомненно, шум услышали и убийцы. Алексей даже удивился, насколько отчетливо звучали здесь их шаги. Он понял, что ОНИ бегут. Бегут по коридору, наверняка осматривая двери, пытаясь найти ход, которым он, Алексей, проник на чердак. Значит, в запасе есть немного времени до того момента, когда кто-нибудь из чудо-богатырей Сулимо ввалится на чердак.

Алексей наклонился и головой вперед выбрался на покатую крышу. Все оказалось даже хуже, чем он ожидал. Железо было покрыто тонкой ледяной корочкой. То есть, наверное, для профессионального акробата проход по такой крыше от оконца до угла не составил бы большого труда, но Алексей-то был летчиком, а не канатоходцем. Водосточная труба, поблескивающая метрах в двадцати слева, показалась ему столь же далекой и недоступной, как прошлогодняя зима. А ведь именно на ней и базировались все его расчеты. Он намеревался спуститься вниз по водосточной трубе. Раскинув в стороны руки, словно дурной артист, неумело изображающий пощипанную в драке ворону, Алексей сделал крохотный шажок и ступил на недовольно загрохотавшее железо.

— Твою мать, — шепотом пробормотал он в сердцах.

Мало того, что ботинки были малы, но они оказались еще и безобразно сношенными. Конечно, спасибо старику. Все не босиком. И в общем-то, Алексей довольно быстро привык к сточенным до подметок каблукам, но здесь, на крыше, на ледяном скате, эти самые каблуки уменьшали его шансы благополучно добраться до трубы примерно наполовину.

Алексей подождал секунду, переводя дыхание, и сделал еще один шажок, поморщившись от накатившей волны железного грохота. Он представил, как в это мгновение один из убийц протискивает могучие плечи через узкий проем чердачного люка и оглядывается. Настороженно, внимательно.

«Эх, — подумал Алексей, — была бы у меня лопата, я бы встал рядом с люком и бил бы их по головам. Каждого, кто отважится сунуться».

Он понимал, что это всего лишь бравада, пустая фантазия, которую, даже будь у него лопата, он не посмел бы осуществить. И все-таки Алексей мысленно произносил эти пустые, никчемные слова. Хотя бы ради того, чтобы успокоить, удержать натянутые до предела нервы. Ощущал он сейчас себя примерно так же, как если бы его «МиГ» валился отвесно на голое перепаханное поле.

Еще шажок. Что-то зашумело прямо под ногами. Какой-то жуткий, пугающий треск, хлопки. Алексей вздрогнул и обернулся. Ничего страшного. Просто ополоумевший от нашествия людей голубь наконец вырвался из чердачного окна и шарахнулся влево и вверх, пролетев за спиной застывшего, словно пугало, человека.