Сделка

– Не понял, – встревоженный заведующий гаражом встал из-за стола и распахнул дверь полностью: – Конкретнее говорите, Клавдия Васильевна! Где Серега?

– Так убежал, говорю же! Чрезвычайные!

* * *

Сергей метался на обочине дороги, беспорядочно взмахивая руками, пока возле него не притормозил забрызганный грязью «жигуленок».

– Первая больница, срочно! – завопил Серега, падая на переднее сиденье.

Перед последним светофором попали в пробку; Сергей ерзал на месте, злился. Наконец, не выдержал, сунул водителю деньги и выбрался из машины.

– Ты куда?! – завопил тот. – Сейчас поедем, все равно быстрее будет машиной!

Но Сергей его не слышал. Сначала быстрым шагом, а потом – бегом, по слякоти, лавируя между машинами и шарахающимися от него прохожими, Серега бежал что есть сил. К своей любимой, к своей судьбе, к своей жизни.

Он примчался к больнице, задыхаясь, весь мокрый от пота. Не останавливаясь, на ходу снимая куртку, побежал на третий этаж – к реанимации.

Возле отделения стоял Ольховский.

– Подожди, остановись. На два слова. – Сказал он и протянул Сергею руку.

Он пожал ее автоматически, ничего еще не понимая.

– Где Аня? Что с ней?

– Уже все будет в порядке. Она отравилась.

– Съела что-то не то? – испугался Сергей. – Чем вы ее кормите?! Вы рехнулись? Человек после тяжелой операции! – взорвался гневом.

– Ага, не то… Две упаковки анальгина…

Сергей уставился изумленно на Ольховского.

– После того как я по глупости – признаю! – поставил тебе тот дурацкий ультиматум, и ты как честный человек ей перестал звонить, она решила, что жизнь кончена… Я, конечно, виноват, повторяюсь. Мне твой брат все рассказал – и про его долги, и про сестру вашу. Ну и мерзавец же он! – не удержался от комментария Ольховский.

– Можно мне к Ане? – упрямо спросил Сергей.

– Конечно, можно. Она, кстати, тоже все знает. Иди, палата номер три.

Сжимая в руках куртку, он делал самые трудные последние шаги перед встречей со своей девушкой. Ольховский шел за ним, полагая, что может понадобиться, если дочь вдруг лишится чувств. Сергей толкнул дверь в палату – и увидел Аню. Хотел поздороваться – но не смог произнести ни звука, потому что нормально дышать он не мог – уже давно не мог, с того самого дня, когда улетел домой в ту самую среду. Когда сделал свой выбор.

Анины мама и бабушка, которые находились тут же, в палате, поздороваться смогли, но Аня тоже молчала. Только смотрела на него жадно и глубоко, словно не могла насмотреться.