Сделка

– Там дружок твой, – поднимаясь по лестнице, скупо обронил Кранд, – начал было рассказывать свои секреты, да спохватился. Вытащил откуда-то иглу и воткнул себе в ногу… пока наши прибежали – уже уснул.

– Он мне не друг, – с ледяной яростью отрезал Харн, – он враг… злейший. И если бы не был ранен, я бы сам его прикончил, но слабых не добиваю.

– Понятно… – Старшина свернул с лестницы к распахнутой двери, за которой что-то оживленно обсуждали мужские голоса и слышался звон посуды. – Проходи, устраивайся.

Рассматривать присутствующих в комнате людей герцог не торопился, незачем. Очень скоро они сами покажут и свое место в этом обществе, и отношение к новичку. А пока просто прошел к столу и уверенно сел на свободное место, небрежно наблюдая за немолодым мужчиной, сноровисто расставляющим на столе большие блюда с мясом и соленьями, которые подносил ему парнишка-помощник. И успешно делая вид, будто не замечает пристального внимания окружающих. В конце концов, их можно понять, далеко не каждый день через границу переходят дети закрытых герцогств, особенно такие необычные. Герцог нисколько не сомневался, чем намерены заняться туземцы в ближайшие час или два – засыпать его несчетным числом вопросов, от самых простых до совершенно неожиданных. Готовый отвечать на любые из них, Хатгерн уже злорадно ухмылялся в душе: умению вести беседу, не выдавая истинных намерений, наставники учили его особенно прилежно. Однако первый же вопрос поверг герцога в полное недоумение.

– Как ты избежал влияния фейлов?

– Кого?

– Фейлов!

– Что это такое? – изумленно поднял бровь Харн, рассматривая изучающих его сотрапезников.

– Он и в самом деле не знает, – уверенно объявил Кранд, посмотрев наверх.

Глянул туда и герцог, просто на всякий случай, но ничего особого не обнаружил.

– Фейлы – это они, – веско объявил немолодой абориген и поднял вверх мозолистый палец.

– Кто? – не поймавшись более на это невнятное указание, недоверчиво осведомился Харн.

– Светящиеся создания из священного леса. Нам дозволено ловить по весне молодых фейлов и приручать их… но за это мы весь солнечный жемчуг продаем эльфам.

Заявление туземца прозвучало довольно хвастливо, и это заставило герцога скептически поджать губы, хотя сам факт знакомства поселенцев с легендарными эльфами разжег в душе неуемное любопытство и добавил пока еще неразрешимые вопросы.

– Каким образом связаны эти… фейлы с каким-то жемчугом и со мной? – обдумав все сказанное туземцами, осторожно осведомился Хатгерн, стараясь не показать своей живой заинтересованности.

– Они питаются человеческими чувствами, – нехотя признался Кранд, – но любят только правду. На ней они растут сами и взращивают жемчуг. И чем эта правда весомее, выстраданнее, тем больше энергии они получают. Поэтому создают в домах, где живут, особую зону. Каждый, попадая в нее, испытывает желание признаться в самых сокровенных своих желаниях и ошибках. Твой враг очень быстро это понял и от страха разоблачения сам себя усыпил, но мы его все же разбудим и заставим говорить правду, уже послали мальчишку за Ительсом. А вот ты почему-то не сделал даже самых безобидных признаний… и это подозрительно.

– А почему вы сами спокойно сидите под фейлом и не каетесь в своих грехах? – не собирался сразу раскрывать свои тайны герцог. – Разве сила магических созданий действует не на всех без исключения?

Он ждал ответа, спокойно отрезая большим ножом ломтики мяса от огромного куска, положенного на его тарелку поваром, и пытался угадать, как поступают туземцы с владельцами старинных артефактов. Отбирают сразу или разрешают оставить себе, но требуют за это какой-то платы?

– Их влияние сильнее всего действует первый раз… – Старосте явно не хотелось раскрывать перед гостем все свои секреты, но висевшее под потолком на жердочке существо тревожно затрепетало крылышками, и он хмуро продолжил объяснение: – Когда они только знакомятся с новичками. Потом появляется защита. А первый раз можно выдержать только с помощью магических вещиц, и раз ты теперь остаешься жить с нами, мы должны знать, чем ты защищен. Наша жизнь не так уж безопасна, и всегда лучше знать, на что можно надеяться в крайнем случае.

– Да, у меня есть защитные амулеты, – так же нехотя признался Харн, – и не один. Я могу показать их вам, но не сейчас. Ты же должен понимать, после того, как вы напали на нас, насильно привели сюда и забрали мою жену, я был бы последним дураком, если бы сразу выложил перед вами все свои секреты. И не говори, будто вы не можете мне доверять, я еще даже в мыслях не собирался кому-то угрожать или кого-то обидеть. В отличие от вас.

– Это не мы придумали закон о женщинах, – мигом ощетинился один из туземцев, – но он правильный! Ведь несправедливо, когда какой-то проходимец, охотник за артефактами или преступник может иметь детей, а честный воин, вырастивший жемчужину, – нет!