Сделка, или парень (не) моей мечты (СИ)

Не дав больше никому высказаться по поводу нашего с Соболевым отсутствия, прохожу по коридору в спальню, которую все еще с ним делю. Молясь про себя, чтобы он оказался в душе. И я бы тогда смогла забрать кое-какие вещи для сна в гостиной. Но, едва войдя в комнату и прикрыв за собой двери, я оказываюсь, буквально припечатана к деревянной поверхности всем телом Дениса. Ощущая задницей его возбужденный член. Понимая, что сегодня снова займусь с ним сексом, не смогу устоять, не смогу ему отказать. Ведь к этому уже давно все шло. Только нам постоянно кто-то мешал. Сейчас же мы наверстаем упущенное время.

— Я мечтал трахнуть тебя, Рапунцель, — горячий шепот мне в ухо, — еще там, в полиции. Затащить к себе в камеру и как следует отыметь прямо на глазах у того француза, который своими похотливыми глазками на тебя смотрел.

Глава 22. С небес на землю

Александрина Догелева

Иногда всплывала мысль, как может себя чувствовать мышка, попавшая в ловушку? Что она ощущает, когда ее загнали в угол? Когда котяра, что давно уже ее ловил, наконец, осуществил свой план — поймал свою жертву в цепкие когти. Теперь с ней можно делать все, что угодно: поиграться, позабавиться, а в итоге съесть свою добычу. Если только ей не удастся сбежать от него, проявив некоторую хитрость. Провернуть что-то такое, от чего он потеряет бдительность и выпустит ее. Не успеет опомниться, как она уже за пределами его видимости. Конечно, возможно она снова попадет в чьи-то пушистые лапки. Возможно, это будет опять он спустя какое-то время, или кто-то другой, что будет порасторопнее. Но факт остается фактом — мышка окажется в плену у кота, который проявит всю свою фантазию. Направленную в сторону маленького существа в его руках.

Может сравнение получилось глупым и не к месту, но именно такой я сейчас вижу всю эту ситуацию. Соболев выступает в роли кота-фантазера, что поймал жертву. Меня. И не просто поймал, а говорит вещи, от которых краснеешь и начинаешь возбуждаться. Только вот знать он этого не должен, ни при каких обстоятельствах.

— Денис, — чуть поворачиваю голову вправо. По крайней мере, положение прижатой к двери мне это дает осуществить, — что ты творишь? Отпусти меня. Сейчас же! — даже грозность в голосе выглядит до боли смешной и нелепой. Хотела бы освободиться из этого своеобразного плена, давно позвала на помощь. Ведь в лофте полно народа. Они прибегут меня спасать от моего-мать-его-парня. Лицо которого уж слишком близко от моего находится. Так, что я ощущаю его горячее дыхание на своей щеке. От чего словно тело парализует, впадаю будто в какой-то транс, не могу руками и ногами пошевелить.

— Только то, от чего мы оба получим удовольствие, Рапунцель. — прикусывает мочку моего уха. Черт! Хорошо, что он меня держит. Иначе точно на пол бы упала, так как ноги как-то странно дрожать начали. Того и гляди подкосятся. — То, что нам, — одна его рука ложится мне на живот и нежно его поглаживает, — мешали совершить, — табун мурашек тут же бежит по телу вместе с охватившим меня жаром, что скапливается комком прямо у меня между ног, где уже горячо и влажно. Всего пара слов Соболева и его грубые манеры привели меня в состояние крайнего возбуждения, которое очень хочется утолить. — Постоянно кто-то оказывался рядом, — проворные пальцы начинают расстегивать пуговицу и молнию на шортах. В то время как другая его рука находится под блузкой в опасной близости от моей груди. Так как куртку я сняла еще в коридоре, бросив куда-то в сторону.

— Денис, — стону я, когда шорты оказываются спущены с задницы прямо к коленям. Стоит лишь перешагнуть через них, избавившись от так мешающего предмета одежды, что я в принципе и делаю. Сначала правая нога, потом левая. Ничего, кроме трусиков, ниже пояса у меня нет. Да и они скоро исчезнут совсем.

— Что такое, Рина? — всей ладонью накрывает мою текущую плоть сквозь кружевную ткань. Втягиваю в себя воздух, не в силах произнести хоть одно слово. — Возбудилась что ли? — ехидство в голосе, которое порой так сильно бесит. Это чувство превосходства, что я попалась к нему в руки. — С чего бы это интересно? — палец надавливает на клитор. Руками упираюсь в дверь, чтобы удержать равновесие. Прогибаю спину, еще сильнее прижимаясь к его возбужденному члену, скрытому за тканью брюк.

— Неужели, я довел тебя до такого состояния, дорогуша? — так хочется в этот момент съязвить. Сказать ему что-нибудь колкое, чтобы перестал вести себя так высокомерно. Да только трудно это сделать. Ведь палец пробрался ко мне в трусики и резко вошел внутрь. Святые ежики всех святых ежиков. Громкий стон вырывается из моей груди от этого движения.