СДЕЛКА. Исторический роман в рассекреченных документах (18+)

-- Нет, не будут. Но если б мне надо было заинтересовать Никсона, я бы предложил ему возможность поиздеваться над Джонсоном, красный, сэр, - сказал один полицейский.

-- Они друг друга ненавидят уже лет восемь точно, - сказал второй. - Никсон проиграл тогда Кеннеди и Джонсону в шестидесятом.

-- А Джонсон, говорят, бухает, как реднек третью неделю в Белом Доме, даже не выходит никуда, - подхватил первый.

-- Но ты не сомневайся, русский, мы любим Америку и славный город Вашингтон, ДиСи, - сказал второй. - На, забирай свой паспорт.

-- Спасибо, парни, - сказал я. - А чего проверяли?

-- Кто-то позвонил в участок. Сказал, машину у президента Кеннеди угнали. А откуда у Кеннеди машина? Он мёртв уж пять лет как. А мёртвые в этой стране не могут обладать собственностью. Будьте осторожны на дорогах, сэр!

Я поехал в сторону Белого Дома. Не доехал. Дорога была перекрыта из-за митинга протеста: призывники против войны, чёрные против белых или белые за секс, не разобрался, всех разворачивали.

Короче, я наплевал на свои сомнения и поехал к комплексу "Уотергейт". Через десять минут, со всеми поворотами, приехал.

Стоянка у них платная, человек на въезде за несдачу с десятидолларовой банкноты сообщил мне, куда идти на вечеринку Никсона. Я пришёл. На входе в банкетный зал один из мордоворотов спросил у меня приглашение. Приглашения у меня не было, у меня была салфетка из котлетной. Мордоворот взял двадцать долларов и выслушал с вежливой улыбкой мою просьбу. Потом сообщил, что впустить меня не может, но может передать послание ближайшему окружению избранного президента. Послание было у меня наготове, на салфетке написанное: "Greetings from Kosygin! From Russia with Deal".

В банкетном зале было ещё немноголюдно. Мордоворот шепнул что-то на ухо своему коллеге и передал мою записку. Потом повернулся ко мне и попросил подождать. Ждал я недолго. Из-за угла через минуту послышался крик:

-- Русский? Ру-у-усский?! Здесь? В Уотергейте?

А потом в дверях, в сопровождении свиты, появился сам Никсон:

-- О как! Сам пришёл! Ты что, подслушиваешь, русский? Подглядываешь? Отвечай немедленно! Ну!? Ха-ха-ха! Расслабься. Это я смеюсь. Это шутка, понял? Ты кто? Как там Алексей? Всё такой же серьёзный, как на похоронах? Что хотел, русский?

-- Здравствуйте, господин президент. Меня зовут Иван Лисицын, я представитель товарища Косыгина, вот мой документ, - я предъявил паспорт подскочившему охраннику из свиты. - И у меня к вам срочное дело.

-- А я Ричард, - мы пожали руки. - Вздумаешь называть меня Дик, я сверну тебе шею, сынок! Ха-ха! Тоже шутка! Просто пристрелю! Что за дело?

-- Алексей Николаевич настоятельно просит вас подтвердить или отвергнуть Сделку, которую он, товарищ Косыгин, и президент Джонсон заключили двадцать пятого июня прошлого года. Уверен, вы знаете, о чём речь. Собственно, даже только подтвердить предлагает. Президент Джонсон обещал товарищу Косыгину, что с вами проблем не будет. Ну и по мелочи пара просьб. Неподтверждение Сделки будет равнозначно глубокой яме поноса и сверху ещё экскаватором два холма дерьма насыпать.

-- Два холма? О чём ты говоришь, сынок? Раз насыпать значит твёрдое? Дерьмо твёрдое сверху? Тогда оно утонет в поносе, расплескает всё по округе.

-- Полностью согласен, господин президент. Вони будет на весь мир. Уже завтра начнётся. Не забываем также об озере блевотины на месте сверхсовременного бассейна, которым все так восхищались. А не хотелось бы. Людям нужна мечта или рождественская сказка, так у вас говорят? Если позволите, у меня с собой портативная кинокамера, с записью звука, новинка передовой советской космической промышленности...

-- А не позволю, - прервал меня Никсон. - Принеси-ка телефон, - сказал он девушке из свиты. - Как там Москва? Иван, да? Бывал я в твоей стране, Иван, давно, по правде говоря.

-- Москва прекрасна, Ричард. И хорошеет с каждым днем. Когда приедете снова -- не узнаете!

-- Ну-ну. Хотя девять лет назад мне город понравился. Бедненько, но чисто. И просторно, огромный город, толпы одетых в обноски унылых прохожих и ни одного автомобиля. Вру! Ха-ха! Свой лимузин не посчитал!

Вернулась секретарша с телефонным аппаратом в руках.

-- Набери Клаудиу - сказал ей Никсон, а потом мне. - Мы вот как поступим. До начала вечеринки ещё есть время. Давай мы с тобой, сынок, кое-куда прокатимся.

Секретарша протянула трубку.

-- Клаудиа? Привет, дорогая, привет, птичка, это Ричард. И я рад. И мне. Твой там как, пьёт? Давно? Кремень-мужик. Дождался-таки пяти часов. Что? И вчера и всю неделю? Ему же рано утром во Флориду лететь, на старт "Аполлона"! Отними-ка у него бутылку, Клау! Я сейчас подъеду ненадолго. Э-э, по делу государственной важности, предупреди там охрану. Да. Я буду вдвоём, с этим, как его, с послом Антарктиды буду, вот! Выезжаю, - Никсон вернул трубку и приказал мордовороту, - Чарли, обыщи посла Антарктиды.

Обыскали. У меня ничего подозрительного с собой не было. Фотоаппарат, кинокамера и сложенная газета в вещмешке, ключи, талон парковочный, паспорт и немного американских денег.