Сделка кобры

– А когда ты почувствуешь, что у тебя достаточно сил, чтобы выйти к нам, дай знать об этом Азии, и она разыщет меня, – добавил Дауло. – Я сочту для себя почетной обязанностью сопровождать тебя в Милике.

– Вы оказываете мне высокую честь, – произнесла Джин, пытаясь не обращать внимания на тревожный сигнал, прозвучавший где-то в глубине её сознания. Сначала… служанка-приживалка, а затем и сам старший сын хозяина, да ещё для того, чтобы повсюду сопровождать её. Что это, обычные проявления гостеприимства… или же первые признаки подозрительности?

Правда, на-ближайшие пару дней это вряд ли имеет какое-либо значение. Пока её локоть и колено ещё не до конца пришли в норму, ей придется оставаться здесь, в Милике, и набираться сил. И если этим Сэммонам будет угодно держать её под своим неусыпным оком, что ж, это не так уж страшно.

– Я жду-не дождусь, когда смогу осмотреть ваш дом и деревню, – добавила Джин.

Ей показалось, что на какую-то долю секунды сочувствие исчезло из глаз Дауло.

– Да, – произнес он как-то натянуто, – я в этом ничуть не сомневаюсь.

ГЛАВА 16.

Джин сделала для себя маленькое открытие. Распоряжаться служанкой оказалось довольно приятным делом.

Единственным исключением стало принятие ванны. Уже с десятилетнего возраста Джин становилось не по себе, когда рядом с ней постоянно кто-то находился, держа наготове то мыло, то губку, то полотенце. Сама по себе горячая ванна была истинным блаженством, а ванная комната поражала невиданной роскошью, не говоря уже о купании в ней. Но Джин сократила эту процедуру насколько было возможно, чтобы не вызвать подозрений.

Тем не менее, пройдя это испытание, она почувствовала себя несказанно лучше. Азия принесла ей плотный обед, накрыла небольшой столик у окна, выходящего в живописный внутренний дворик.

«Так обычно трясутся над тобой в семье, если заболеешь», – подумала про себя Джин, когда Азия усадила её за стол и принялась угощать обедом. И как с послушной младшей сестренкой, которой можно командовать как твоей душе угодно. Уж что-что, а эту роль Джин знала неплохо.

Пища оказалась не такой уж непривычной на вкус, как поначалу опасалась Джин. Она удивлялась себе самой, съев без остатка все, что принесла Азия. Пережитый в результате катастрофы шок и долгие блуждания по лесу в сочетании с пятидневным постом разбудили в ней поистине волчий аппетит.

Однако, как оказалось, оставили после себя страшную усталость. Едва Джин покончила с обедом, как её тотчас начало клонить в сон, а веки будто налились свинцом. Оставив Азию убирать со стола, Джин вернулась к постели и начала раздеваться.

«Интересно, – пришла ей в голову мысль, когда она нырнула под пушистое одеяло, – а не примешали ли мне в пищу наркотиков?»

Но даже если и так, Джин уже была бессильна что-либо изменить. До тех пор, пока она здесь, в Милике, под кровом дома Сэммонов, она целиком и полностью в их власти. Так что лучше всего и дальше изображать младенческую невинность и сосредоточиться на восстановлении сил.

Когда Джин проснулась снова, комната уже погрузилась во мрак, за исключением тонкой полоски света, пробивавшейся из-за тяжелых штор.

– Азия, – шепотом позвала Джин, настроив свои оптические сенсоры на повышенную зоркость. Ответа не последовало, и быстрый обзор комнаты свидетельствовал о том, что Джин была одна.

Включив усилители слухового восприятия, девушка уловила звуки размеренного дыхания, исходящего от дверей, ведущих в ванную и гардероб. Джин тотчас вспомнила, что одна из кушеток там показалась ей похожей на раскладную кровать. Выскользнув из постели, девушка на цыпочках подкралась к дверям и заглянула внутрь.

Джин, как и ожидала, обнаружила там Азию, уютно свернувшуюся калачиком на раскладной кушетке. Погрузившись в глубокий сон, она отдыхала от дневных трудов.

Джин несколько мгновений постояла на месте, не сводя с девушки глаз. И пока она стояла в замешательстве, не зная, что ей делать дальше, до неё внезапно дошло, что ни у одного из четверых членов семьи Сэммон, с которыми она сегодня познакомилась, не было при себе телохранителя-моджо. Да и их одежда, на первой взгляд, тоже не была приспособлена для того, чтобы носить на плече птицу.

Джин нахмурилась. Так значит, план все-таки сработал? Неужели им и впрямь удалось разлучить Квазаман и их телохранителей-птиц? Если это действительно так, то тогда понятна реакция её хозяев, когда Джин сказала им, будто она из Солласа. Значит, между деревнями и городами все-таки возникла враждебность.

К сожалению, нельзя было сбрасывать со счетов предположение, что Иврия и Дауло, прежде чем идти к ней, могли по той или иной причине оставить птиц у себя. Джин позарез требовалось проверить, так это или не так, и чем скорее, тем лучше.