Сделка леди Ромэйн

— Мой расчет заключается в том, чтобы иметь под боком такую красивую и чувственную женщину, как Ромэйн. — Он убрал в карман листок с объявлением о розыске и продолжал: — Ваша светлость, прошу позволения откланяться. Ромэйн поведала мне, что вы привыкли переодеваться к ужину, я хотел бы немного побыть с женой наедине до трапезы. — Он улыбнулся. — Уверен, что вы меня понимаете, ваша светлость.

Маккиннон не стал дожидаться ответа герцога, но, прикрыв за собой дверь, прислушался, не последует ли после его ухода бурного приступа гнева. За дверью была тишина.

Может быть, он слишком грубо и непочтительно обошелся со старым человеком? При других обстоятельствах герцог ему понравился бы и он, Маккиннон, вел бы себя иначе. Другие обстоятельства… Как часто эти слова мелькали у него в мозгу, с тех пор как в его жизнь оказалась впутанной Ромэйн.

Джеймс бросил взгляд на входную дверь. У входа стоял дворецкий.

— Клэйсон? — окликнул его Джеймс.

— Да, мистер Маккиннон? — Подергивания морщинистого носа не оставляли сомнения в том, что старый слуга не испытывает к незваным гостям иных чувств, кроме презрения. Но служба есть служба.

— Его светлости, возможно, понадобится помощь слуги, который состоит при нем. — И несмотря на все возрастающее любопытство, с которым взирал на него дворецкий, Джеймс поинтересовался только тем, где находятся комнаты его и жены.

— Комнаты леди Ромэйн расположены выше, мистер Маккиннон.

— Буду признателен, если вы покажете мне, где находятся наши комнаты.

Клэйсон сжал губы в ниточку и махнул куда-то в сторону, должно быть указывая на восточное крыло замка.

Джеймс поднялся по широкой лестнице. Верхний этаж был таким же внушительным, как и нижний. Таким он и представлял себе дом герцога.

Блуждая по коридору, Джеймс набрел на уютные и элегантные апартаменты и с улыбкой подумал о том, с каким, должно быть, трудом привыкала Ромэйн к простенькому дому Доры.

Джеймс без стука вошел в комнату, которая, по его мнению, принадлежала Ромэйн. Открыв ее, он так и застыл с жалкой улыбкой на губах: комната была обставлена дорогой, изысканной мебелью, стены были задрапированы белым шелком. Прелестное гнездышко для молодой леди. Но в нем не было места человеку, который предпочитал балдахину звездное небо над головой, а землю — мягкой кровати.

Джеймс прикрыл за собой дверь и направился к камину, облицованному белым мрамором. Стягивая с себя влажный сюртук, он рассматривал превосходную мебель, стоящую на голубом ковре восточной выделки, устилающем пол рядом с кроватью. Маккиннон швырнул сюртук на кресло и ослабил галстук, который раздражал его весь день. Оттянув пальцем жесткий воротник рубашки, Джеймс открыл следующую дверь. Это была гардеробная. Он вытянул руку и потрогал ближайшее к нему платье из дюжины, висевших здесь. Пошуршав шелком между пальцами, он присвистнул: одно это платье, должно быть, стоит столько, сколько его лошадь.

— Для того, чтобы вывести Эллен в свет, ей сначала надо будет сшить почти столько же платьев, — раздался за спиной знакомый голос.

Джеймс обернулся: перед ним стояла совсем не знакомая ему Ромэйн. Затянутая в роскошный пеньюар из розового шелка, она только что закончила причесываться. Мягкие волосы золотой волной струились по плечам и спине. Джеймса манил едва уловимый волнующий запах дорогих духов, исходящий от нее. Ромэйн подошла поближе. Больше всего на свете майору Маккиннону хотелось плюнуть на все договоры и насладиться молодой, прелестной женщиной. Но…

— Вы отправились сюда на разведку, майор? — Ромэйн закрыла дверь в гардеробную и присела на голубой шелковый диванчик, стоящий в центре комнаты. — Здесь нет ни шпионов, ни вообще чего-либо, представляющего интерес для вас.

— Странно, мне кажется, все наоборот.

Ромэйн провела щеткой по волосам и прислушалась к шагам Джеймса за своей спиной. Она страстно желала знать, о чем говорили Джеймс и герцог, но, боясь узнать грустную правду, ни о чем не спрашивала.

Ромэйн вздрогнула, почувствовав руки Маккиннона на своих плечах, и бурная радость переполнила ее сердце.

Джеймс оперся одним коленом о подушечку, отчего диванчик жалобно скрипнул, нагнулся к ней и прошептал:

— Тебе не стоило торопиться принимать ванну без меня, милая женушка. Я бы получил удовольствие, помогая тебе мыть кудряшки.

— Признаться, я больше думала о своем удовольствии.

— Да?! — Джеймс пробежал пальцем вдоль полукруга ее ушка, доставляя ей мучительно-сладостное ощущение от своего прикосновения. Потом, осторожно приподняв ее локоны, он прикоснулся к трепетно бьющейся жилке, вызывая этим в Ромэйн горячее желание.

Потом он развернул девушку к себе лицом и поцеловал ее. Руки Ромэйн оказались под рубашкой Джеймса, и он млел от ее поглаживаний. Со стоном желания Джеймс изо всех сил прижал девушку к себе. Ромэйн часто дышала, чувствуя прикосновения его обнаженной груди.

Внезапно раздался стук в дверь, и девушка отпрянула. Джеймс улыбнулся и снова прижал ее к себе. Пряча лицо, Ромэйн прошептала:

— Кто-то … стучит…