— И ты в них веришь?
— Я тебе верю.
— И то, что я тебя люблю, знаешь?
— Чувствую, — киваю. — Что тебя волнует, Вить?
Заглядываю в темно-серые глаза, где переливается гремучая смесь эмоций. Не спокойный он совсем. Ох, какой неспокойный.
— Не хочу, чтобы между нами оставались тайны.
— И? — хмурю брови.
Неужели снова что-то случилось?
Придерживая меня одной рукой за спину, второй Арский тянется к верхнему ящику стола и достает знакомый договор.
— Читай.
Читаю.
И чем дальше скользит по строчкам мой взгляд, тем шире становится улыбка.
— Ви-тя, это не тот текст онли-сделки, который ты мне озвучивал, пытаясь запугать, — прищуриваюсь спустя пятнадцать минут.
— Ну да… немного не тот, — кивает супруг с серьезным видом.
— Совсем не тот, — упорствую. — Это обычная доверенность на возможность представлять мои интересы во всех инстанциях, пока идут суды над Игнатовыми.
— Угу.
— В чём подвох? — смотрю на натянутого струной мужа.
— Ни в чем, — звучно выдыхает и заключает мои щеки в «чашу» из своих ладоней. — Я просто хочу, чтобы ты знала, что ничего мне не должна. Абсолютно ничего. Понимаешь?
— Понимаю.
Вновь тону в его глазах.
И обожаемом сочетании аромата мандарина и корицы.
— И я не обираюсь ничего от тебя требовать. Ясно?
— Ясно, — вытягиваю губы трубочкой, чтобы так сильно не улыбаться. — Значит, буду просто тебе доверять, просто любить и… — вытаскиваю из рюкзака четыре разных теста на беременность и выкладываю их поверх «договора», — просто рожать наших детей.
Оказывается, иногда и у мужчин пропадает дар речи.
Зато в этот момент очень громко говорят их глаза, которые смотрят на тебя, как на сокровище.
Громко говорят их губы, которые дарят самую светлую и счастливую улыбку на свете.
Громко говорят их руки, которые, чуть подрагивая, накрывают совершенно плоский еще живот.
Громко говорит их сердце, которое сбивается, а после начинает биться с твоим в унисон.
Счастье любит тишину.
Я точно знаю…