Сделка Райнемана

Сполдинг поставил на стол бутылки с виски и содовой водой. Джин сидела на диване. Дэвиду показалось, что она озабочена чем-то.

– Мне никто не звонил? – спросил он.

– Звонил, но не тот, кого ты ожидал бы услышать, – произнесла Джин негромко. – А некто другой. Он сказал, что позвонит тебе завтра.

– Вот как? Он не назвал, случайно, своего имени?

– Назвал, – ответила Джин. По ее голосу было заметно, что она испытывает неподдельный страх. – Это был Генрих Штольц.

– Штольц? Не знаю такого.

– В таком случае представлю тебе его. Он – помощник секретаря немецкого посольства… Дэвид, что ты делаешь?!

Глава 27

– Нет, сеньор, мистер Кенделл выехал из отеля вчера вечером. Здесь записано: в десять тридцать.

– Он оставил какой-нибудь адрес или телефон, чтобы в случае чего его можно было бы разыскать здесь, в Буэнос-Айресе?

– Нет, сеньор. Думаю, он вылетел в Соединенные Штаты. В полночь был рейс «Пан-Америкэн».

– Благодарю вас. – Дэвид положил трубку и потянулся за сигаретой.

Невероятно! Кенделл сдался при первой же трудности. Почему же?

Зазвонил телефон. Дэвиду стало как-то не по себе.

– Да, я вас слушаю.

– Герр Сполдинг?

– Совершенно верно.

– С вами говорит Генрих Штольц. Я звонил вам вчера вечером, но не застал вас.

– Я знаю… Насколько мне известно, вы – сотрудник посольства Германии. Надеюсь, вам не надо говорить о том, что ваш звонок озадачил меня? Показался несколько странным? И не доставил мне особого удовольствия?

– Бросьте, герр Сполдинг! Разве я поверю, чтобы что-то действительно могло озадачить человека из Лиссабона? – Штольц засмеялся негромко, но в смехе его не было ничего обидного.

– Я атташе посольства, моя сфера – экономика. И ничего более. Вы должны знать это, если наводили обо мне справки… А сейчас прошу простить меня: я спешу…

– Не кладите трубку, – перебил его Штольц. – Я звоню из телефона-автомата. Уверен, это говорит вам кое о чем.

– Я не веду деловые разговоры по телефону.

– Я проверил: ваш номер не прослушивается.

– Если вы желаете со мной встретиться, сообщите время и место… Лучше, чтобы это было где-нибудь в деловой части города. Там всегда многолюдно, нет открытых пространств.

– В нескольких кварталах к северу от парка Лезама имеется неплохой ресторан – «Каза-Лангоста-дель-Мар». Он расположен в тихом, уединенном месте. Со стороны не просматривается. Там есть отдельные кабинеты. Правда, отделены они от общего зала не дверями, а занавесками. И хотя в них можно укрыться от постороннего взора, о полной изоляции не может быть и речи.

– Время?

– Двенадцать тридцать.

– Вы курите?

– Да.

– Тогда сразу же, как только выйдете из машины, достаньте пачку американских сигарет и возьмите ее в левую руку. Затем оторвите сверху краешек упаковки и выньте две сигареты.

– Это излишне: я уже видел вас и сразу же узнаю.

– И все же прошу сделать все в точности так, как было вам сказано: я-то ведь вас не знаю.

Дэвид, не дожидаясь ответа, положил трубку. Он поступит как всегда в подобных случаях. Заранее придет в ресторан, воспользовавшись, если удастся, служебным входом, и займет столик, откуда сможет увидеть своего телефонного визави, когда тот прибудет. Что же касается сигарет, то это был особый психологический прием, придуманный самим Сполдингом. Если человек имеет при себе какой-то опознавательный знак, – что именно, не имеет значения, – то он уже ограничен в своих действиях, поскольку знает: личность его установлена. Он стал мишенью, в которую в любую минуту может быть пущена пуля. Контрагент, «помеченный» таким образом, не захочет доставлять противной стороне лишние неприятности. И если он вынашивал подобные планы, то на место встречи не явится.

* * *

Джин Камерон шла по коридору к железной лестнице, которая вела в подвал.

Или в «пещеры», как работавшие за рубежом сотрудники госдепартамента именовали по всему миру подземные помещения, где хранились бесчисленные досье, содержавшие материалы буквально на каждого, кто хоть раз обращался в американское посольство, независимо от того, кем он был: человеком, которого уже знали, или никому не известной персоной, другом или недругом.

Сюда, помимо указанных выше материалов, отправляли на хранение и личные дела сотрудников посольств. С подробными, исчерпывающими сведениями, неоднократно проверенными и перепроверенными. Все, что только можно было раздобыть, заносилось аккуратно в досье. Ничто не оставлялось без внимания. Фиксировалось и место предыдущей работы, и оценки деловых качеств, проявленных сотрудником государственного департамента, и основные вехи служебной карьеры.

Пропуск, открывающий доступ в «пещеры», должен был иметь две подписи: посла и старшего атташе, возглавляющего отдел информации.