Сделка Райнемана

– Да. Когда я вернусь в Вашингтон, то заставлю его рассказать мне все начистоту. – Помолчав немного, Дэвид произнес, адресуясь скорее к себе, а не к Джин: – Впрочем, мне наплевать, скажет он что-нибудь или нет. Я не был в отпуске уже много лет. Возьму в счет его неделю-другую и махну прямиком в «Фэрфакс». По территории этого лагеря разгуливает как ни в чем не бывало немецкий агент под видом сотрудника данного центра. И не просто сотрудника, а разведчика категории «четыре-ноль». Это он убил того человека, о котором я только что говорил. Человека по-настоящему прекрасного.

– Знаешь, мне не по себе от твоих слов!

– Тебе нечего бояться, – улыбнулся Дэвид, решив ничего от нее не скрывать. – Я не имею ни малейшего намерения ставить под угрозу наше будущее… Лишать нас возможности провести вместе долгие годы, о чем мы с тобой пока мечтаем… А посему постараюсь соблюдать крайнюю осторожность… Так что не надо зря волноваться.

Она кивнула в знак согласия, чтобы успокоить его.

– Хорошо, я не стану дрожать от страха. Верю, все так и будет, как ты говоришь… Мы увидимся снова, как я понимаю, недели через три. Значит, я должна буду заранее объяснить все Хендерсону. Впрочем, придумать, что сказать ему, не так уж и сложно. Приведу кучу самых убедительных аргументов. И еще мне нужно будет предпринять кое-что в отношении Эллиса.

– Не трогай его. Мы еще ничего толком не знаем. Если нам и в самом деле удастся обнаружить, что имя его числится и в платежной ведомости, составляемой противной стороной, то пусть он остается на прежнем месте: так будет лучше для нас. Перевербованным агентам просто цены нет. Когда мы переманиваем вражеского агента в свой лагерь, то можем быть уверены в том, что он – или она – будет работать на нас куда лучше, чем многие из наших разведчиков.

– В каком же мире живешь ты? – спросила серьезно, без тени иронии, Джин.

– В мире, из которого ты поможешь мне вырваться… Само собой, после того, как я завершу связанные с «Фэрфаксом» свои дела и смогу наконец выйти из этой игры, порядком уже затянувшейся.

* * *

Эжен Леон сел в такси на заднее сиденье между Сполдингом и санитаром Хэлом. Другой телохранитель, Джонни, устроился возле шофера. Дэвид, отдавая распоряжение водителю, говорил с ним по-испански. Тот, выслушав его, повел машину по длинному ровному выездному пути с территории аэропорта.

Дэвид посмотрел на Леона, представлявшего собой довольно жалкое зрелище. При виде изможденного, со впалыми щеками лица, с которого не сходило печальное выражение, Сполдинг невольно подумал о том, что физик сам довел себя до столь ужасного состояния. В глазах ученого ничего не читалось, кроме равнодушия ко всему на свете. Долгий перелет утомил Эжена, новая обстановка, в которой он оказался, настораживала его, а безудержная энергия, проявленная Дэвидом, когда он уводил торопливо всю эту троицу из здания аэровокзала, раздражала.

– Рад видеть вас снова, – обратился Дэвид к физику. Леон моргнул. Сполдинг не был уверен, что это приветствие.

– Мы не ожидали, что вы нас встретите, – заметил Джонни с переднего сиденья. – Мы думали, что нам придется самим доставить профессора на место.

– У нас записано, куда ехать, – добавил Хэл, доставая из кармана пиджака целую кипу небольших карточек. – Вот, посмотрите сами, – сказал он, протягивая одну из них Дэвиду. – Тут и адрес, и ваш номер телефона. И еще – номер телефона посольства. К тому же нам вручили бумажник, до отказа набитый аргентинскими банкнотами.

То, как произнес он слово «аргентинский», выдавало в нем человека малограмотного. Дэвид непроизвольно подумал о том, как же удалось этому Хэлу окончить медицинский курс, где его обучали подкожным инъекциям: ведь сам он едва ли сможет разобраться в рецептах. Впрочем, он был не один. И из них двоих функции лидера выполнял, несомненно, Джонни, который, не отличаясь, в противоположность своему напарнику, излишней болтливостью, был, судя по всему, человеком более знающим и толковым.

– В подобных делах нельзя ни на что полагаться, путаница – обычная вещь. Люди не всегда могут своевременно связаться с кем нужно, чтобы уведомить об изменениях в планах… Надеюсь, доктор, полет не слишком вымотал вас?

– Все было довольно сносно, – ответил вместо Леона Хэл. – Правда, неподалеку от Кубы нас здорово покачало, словно сам черт решил таким образом поразвлечься.

– Это, вероятно, из-за плотных воздушных масс, перемещавшихся со стороны острова, – предположил Дэвид, наблюдая краем глаза за Леоном. На этот раз физик не остался безучастным к разговору. Он посмотрел на Сполдинга. Во взгляде его промелькнула ирония.

– Да, вы правы, – подтвердил Хэл с видом знатока. – То же самое говорила и стюардесса.

Леон чуть улыбнулся.

Дэвид, инстинктивно следивший за дорогой, собрался было воспользоваться этим пусть и незначительным сдвигом в настроении ученого, как вдруг заметил в висевшем перед водителем зеркале заднего обзора нечто такое, что не на шутку встревожило его.