Сделка Райнемана

Его слова не произвели на extranjeros никакого впечатления.

– Покажите свои документы.

– Que cosa?[39]– переспросил человек с винтовкой.

– Бумаги. Где указаны ваши имена... Certincados[40].

– Рог cierto, en seguida[41], – сказал второй и полез в задний карман брюк.

Сполдинг слегка приподнял револьвер. Человек засуетился, впервые выказывая испуг:

– Только registro, senor[42]. Мы обязаны иметь его всегда при себе... Пожалуйста. Он здесь в моем cartera[43].

Дэвид взял из его рук дешевый кожаный бумажник.

Открывая «картеру», он ощутил неловкость. Было что-то беспомощное в облике обоих extranjeros. Подобное ему уже приходилось наблюдать, и не раз: фалангисты Франко знали, как нагнать страх на людей.

Сполдинг посмотрел на помутневшее от времени целлофановое окошечко в бумажнике.

И тотчас ощутил резкую боль в правой руке: вооруженный винтовкой шарахнул Дэвида прикладом. В следующее же мгновение его ловко схватили за запястье обездвиженной ударом руки и начали выворачивать кисть. Сполдингу ничего не оставалось, как разжать пальцы и выпустить револьвер: если бы он не сделал этого, ему сломали бы руку. Единственное, что смог он при этом позволить себе, это попытаться подальше отбросить ногой упавшее на черепицу оружие.

Только он отпихнул револьвер, как его левую руку прижали ему чуть ли не к самому горлу и завели за правое плечо. Проделано это было с исключительным мастерством. Но Дэвид не думал сдаваться. Он двинул ногой безоружного extranjeros, который стоял у него за спиной. Пригнувшись слегка, он заехал правым локтем ему в пах. Бедолага скорчился от боли и, пытаясь сохранить равновесие, невольно отпустил его левую руку.

Но распрямиться он не успел. Дэвид, резко повернувшись налево, врезал коленом в его горло. Винтовка, ударившись с грохотом о крышу, заскользила по черепичному скату. Владелец ее также упал. Изо рта, где зубы порвали плоть, сочилась кровь.

Сзади раздался шорох. Дэвид оглянулся. Но было уже поздно. Первым сбитый им с ног extranjeros, молниеносно налетев на него, прижал его крепко к себе рукой, и Дэвид услышал лишь, как разрезает со свистом воздух его же собственный револьвер, чтобы через какую-то долю мгновения с силой обрушиться ему на голову.

Внезапно Дэвида окутал беспросветный мрак. И он ощутил только то, что летит в бездонную пропасть.

* * *

– Они правильно обрисовали обстановку, вот только район города назвали другой, – объяснил Баллард, сидя напротив Дэвида, лежавшего в кровати с холодным компрессом на голове. – Extranjeros проживают в основном в западной части округа Ла-Бока. Там пышным цветом цветет преступность. Полицейские неохотно заглядывают на заселенные этим людом улицы, предпочитая патрулировать в парках. Grupo – ГОУ то есть – также не испытывает к extranjeros никаких теплых чувств.

– Мне-то от этого не легче, – простонал Сполдинг, сдвигая компресс ближе к затылку.

– Они не собирались убивать вас. Если бы это входило в их план, то им не надо было бы даже стрелять. Они запросто могли бы сбросить вас с крыши или подтащить ваше тело к самому ее краю. Пять к одному, что вы бы непременно свалились оттуда сами и упали на землю с высоты четырехэтажного Дома, а это не шутка!

– То, что они и не думали меня убивать, я понял и сам.

– Каким образом?

– Им ничего не стоило бы покончить со мной и раньше, еще до того, как я появился на крыше. Скорее всего, как мне кажется, они поджидали, когда я выйду из дома. Моя персона как таковая не представляла для них особого интереса. А вот квартира – иное дело.

– Что вы хотите сказать?

– Думаю, им поручили осмотреть мои вещи. Кое-кто уже проделал это один раз.

– Кого вы имеете в виду?

– Черт меня подери, если я знаю!

– Не мог бы я помочь вам чем-нибудь?

– К сожалению, нет... Скажите мне, Бобби, кто конкретно знал, что я должен прилететь сюда? И как вам об этом сообщили?

– Отвечаю на первый вопрос: о том, что вы появитесь здесь, знали лишь три человека. Во-первых, я, потому что принимать поступающие сюда сообщения входит в прямые мои обязанности. Потом, само собой разумеется, Грэнвилль. И наконец, Джин Камерон: старик попросил ее подыскать для вас квартиру... Но это вы и сами знаете... А теперь перейдем ко второму вопросу. Сообщение о том, что вы должны прибыть в Буэнос-Айрес, носило особо секретный характер. Вместе с соответствующими распоряжениями оно поступило к нам, как вам и самому должно быть ясно, только прошлой ночью. И не откуда-нибудь, а прямо из Вашингтона. Джин Камерон и Грэнвилль играли в шахматы в его апартаментах, когда я принес послу «яичницу»...

– Что-что? – перебил Балларда Дэвид.

– "Яичницу". Данное слово применяется в нашей системе связи в качестве условного обозначения особо важных, сверхсекретных материалов. Под этим-то закодированным грифом и была получена нами по радио переданная из Вашингтона шифровка относительно вас. Иметь дело с документом, помеченным указанным кодом, из рядовых сотрудников могут только я и мой непосредственный начальник. Мы обязаны сразу же по получении такого сообщения передавать его лично послу.

– О'кей. Что еще?