Сделка с джинном (СИ)

– Мне идти самому или ты снова отправишь меня отдохнуть в браслет? О хозяйка? – ядовито поинтересовался Яр, а несведущему человеку вполне могло показаться, что он разговаривает почтительно.

Я не стала ничего отвечать: побоялась, что голос сорвется на писк. Повернулась и вышла. Не оборачивалась до самой спальни, прекрасно зная, что Яр идет следом.

Остановилась в центре комнаты, собрала решительность в кулак, резко повернулась и… отпрыгнула, потому что Яр, этот несносный джинн, стоял за спиной и едва ли не дышал мне в затылок.

Я прижала руку к груди, усмиряя сердце, пустившееся в галоп. Яр молчал, снова спрятав все чувства за непроницаемой маской. С таким же выражением лица Латифа стояла у стола во время ужина: «Я выполню любой приказ, но мою душу ты не получишь…»

Неужели Яр думает так же обо мне? Взбалмошная, избалованная девчонка. Графинюшка, что с нее взять, только перетерпеть ее капризы.

Невыносимо…

Я подошла и уткнулась лбом в его плечо.

– Любых извинений будет недостаточно, – прошептала я. – И все же… Прости. Не знаю, что со мной творится. Я не должна чувствовать то, что чувствую, и не знаю, как это вышло.

И правда – как? И в какой момент все изменилось? Я ненавидела джинна – жгуче, до дрожи. Когда ненависть обернулась любовью?

Нет, это не любовь. Я не искушена в подобных чувствах, хотя читала в книгах, что так бывает. Однако бывает с другими – с героинями романтических историй, не со мной. Волны жара внизу живота, огненные искры в крови, голова кругом от его запаха, от вкуса его губ. Наваждение. Страсть. Желание.

Вот и теперь, стоило вдохнуть аромат пряностей, как пересохло во рту. Я поняла, что стою, скомкав в горсти край черного одеяния Яра, чтобы он не посмел отстраниться.

Я заставила себя разжать пальцы, отодвинулась, сердито вытерла глаза.

– Ты меня заколдовал, – спокойно сказала я. – Теперь все ясно. Это магия. Зря я тебя перед Латифой оправдывала – ты все так и задумал. Мучить меня. Очень изощренно, что сказать. Гордишься собой?

– Так ты прощения просишь или обвиняешь меня? – тихо спросил он. – Ты уж определись.

И вдруг мой джинн притянул меня за плечи, обнял, наклонился и прижался щекой к макушке. В каждом его движении сквозила нежность, отчего я оторопела больше, чем если бы он отругал меня.

– Грозный зайчишка… Нет, ты не зайчишка – страшна в гневе, – с улыбкой в голосе продолжил он, пока я, замерев в его объятиях, судорожно размышляла, на каком свете нахожусь: может, померла ненароком и это предсмертный бред? – Котенок с острыми коготками.

Яр осторожно погладил меня по волосам, растрепавшимся после ночного приключения, и с усилием оторвался от меня. Без его рук сразу сделалось зябко. Я обхватила себя за плечи и вскинула растерянный взгляд.

– Яр… – прошептала я. – Я ничего не понимаю.

– Идем, – сказал он.

И, взяв за запястье, повел в сторону кровати. Я перепугалась до дрожи в ногах, но все же пошла. Яр сел и притянул меня к себе, поставил между колен, взял обе ладони в свои.

– Хочу смотреть в твои глаза, Ви.

Теперь мы действительно оказались почти лицом к лицу, я даже могла чуть-чуть поглядывать на него свысока.

– И все? – выдохнула я.

– И поговорить.

– Говори…

– Я тебя не околдовывал, Ви, и не хотел, чтобы ты страдала… – Яр оборвал себя, тряхнул головой. – Нет, сначала хотел. А потом… Попал в ту же самую ловушку, которую приготовил тебе. Если тебе станет от этого легче… Я чувствую то же самое, Ви.

Меня всю колотило.

– Желание? – прошептала я.

Яр поднял мою ладонь и положил ее себе на щеку. Мой джинн пристально разглядывал меня и будто ласкал взглядом. Какая горячая у него кожа. Какие длинные темные ресницы. А губы так и хочется поцеловать.

Я тихонько вытащила вторую руку из его пальцев, но, не дав Яру опомниться, запустила пятерню в его гладкие черные волосы, перебирая пряди.

– Так что же тогда… – произнесла тихо-тихо. – Вот она я…

По лицу Яра скользнула тень. Он зажмурился, отгородился от меня.

– Нет, Ви. Нет. Я ведь уже говорил. Я лишь тень себя прежнего. Я ни жив ни мертв. Я не стану тем, кто испортит тебе жизнь. Ты вернешь себе семью и будущее, а я получу забвение.

Забвение! Вот ведь упрямый! Далось ему это забвение!

– Ладно, – сказала я преувеличенно бодро, пусть сердце ныло от боли. – Но хотя бы один первый и последний поцелуй я могу у тебя попросить? Пожелать?

– Приказать? – Яр иронично выгнул бровь.

– Да, если будешь упрямиться, – улыбнулась я, мол, шучу-шучу, и наклонилась к самым его губам. – Я прошу. Только прошу. Поцелуй меня.

Яр глухо застонал. Его разрывало на части той же неодолимой силой, которая влекла меня. Мы оба не могли больше бороться.

Он погрузил пальцы в мои волосы, бережно и в то же время страстно привлек меня к себе. Мы потеряли равновесие. Яр откинулся на постель, я упала на него сверху, охватила ногами его узкие бедра – бесстыдно и жарко. Мои волосы укрыли нас, как полог шатра, а наши губы, встретившись, повели разговор на одном им понятном языке. Оказывается, ему не нужно учиться – тело знает само. Какой же вкусный поцелуй. Как он сладок, как прян, как хочется пить его бесконечно.