Сделка с мажором (СИ)

— Вообще-то, меня больше интересует другой твой бизнес, — я подаюсь вперед, пристально глядя на брата.

— Егор сказал, — Артем не спрашивает, утверждает.

— Да, он обмолвился, что ты разрываешься между клубом и IT-компанией. Я могу помочь, если ты позволишь.

— Семейный бизнес, — задумчиво говорит Артем, разглядывая содержимое своего стакана.

Молчание затягивается, и я начинаю думать, что брат подбирает слова, как потактичнее мне отказать. Зная, с какой тщательностью он подбирает персонал, я могу оказаться в пролете, потому что не вызываю такого доверия как Егор. Друг с детства увлекается программированием, выбор факультета для него был очевидным. Я же поддался отцу.

— Пришлю тебе адрес, приходи в понедельник, — говорит Артем, поднимая на меня глаза. — Мне нравится эта идея. Особенно, если семья со стороны мамы останется в стороне.

Последняя фраза меня удивляет. Без своего деда Артем не добился бы такого влияния в столь молодом возрасте. Ему скоро тридцать два.

— Ты многого не знаешь о Харасовых, — говорит Артем. — дед ведь не спроста держит за яйца многих влиятельных людей. Отец до сих пор его боится.

— Так вот под какого крестного отца косит твой дядя.

— Да, — брат невесело ухмыляется, — дядя Ильяс неплохой человек и отличный бизнесмен, а еще наследник деда. Но дед души не чаял в своей младшей дочери Амине, — Артем с грустью смотрит на фотографию, стоящую на столе, — поэтому забрал меня как ее частичку, и относился по-особенному.

Артем замолкает. Думаю, минутка откровений закончилась. Но раньше мы никогда не углублялись в личное, поэтому мне хочется продлить этот момент.

— И ее отдали замуж за самого бесчувственного человека.

Мне искренне жаль Амину. Отец относился холодно и отстраненно к моей маме, но утверждал, что она его большая любовь. Что же ждало нелюбимую жену?

— Сделка, — Артем пожал плечами, но в глазах отразилась горечь. — Олег работал на деда несколько лет, но так и не смог приблизиться к руководящей верхушке. Родственников не переплюнешь. Вот он и посватался к маме.

— И она согласилась? Или ее не спрашивали? — я не знаком с традициями и тем более не знаю устои чужой семьи.

— Олег ей понравился, она согласилась. Была ли еще какая-то причина, никто не знает.

Артем тянется к бутылке и разливает еще.

— В общем, я решил поменять сферу деятельности. Задумался о собственной семье и пришел к выводу, что не хочу, чтобы мои дети стали целью криминальных личностей. Когда компания встанет на ноги, отдам клуб кузену. А он, — брат обреченно вздыхает и делает большой глоток скотча, — скорее всего превратит его опять в бордель, каким он был до меня.

Я напрягаюсь и подаюсь вперед. Клуб и так по сути бордель. Насколько все было хуже?

— Что было до тебя?

— С девочками обращались как с мусором. Отказывать клиентам нельзя. Гости могли распустить руки, даже ударить, — Артем смотрит так выразительно и осуждающе, намекая на инцидент с Полиной, и я стыдливо опускаю глаза на стакан в руках. — Я восемь лет боролся с этим. Сейчас любая может сказать нет и ее никто не сможет принудить.

Внутри все холодеет, и прежде, чем успеваю подумать хорошенько, губы сами произносят:

— А Полина сегодня работает?

Артем хмурится и упирается локтями в стол, сканируя меня как рентгеном, острым взглядом.

— Я не предоставляю информацию о сотрудницах.

— Мы с ней знакомы.

— Зачем она тебе?

Я боюсь за нее. Но вслух говорю другое, изображая скуку:

— Хочу развлечься перед тем, как погружусь в работу.

Артем заходится издевательским хохотом, и ржет пока на глазах не выступают слезы.

— Тебя, братишка, ждет огромный обламинго, — говорит, заикаясь от смеха. — Я из-за нее десять тысяч потерял.

— Объясни нормально, — говорю раздраженно.

— Помнишь, я тебе рассказывал, что рано или поздно все соглашаются переспать с гостем?

Киваю. Отлично помню слова брата. Кому-то из девочек становится завидно, что ее коллега живет на широкую ногу, у кого-то в семье происходит несчастье.

— Мы с Альбинкой пару лет назад начали делать ставки, кто когда сдастся. Я поставил на два месяца, Альбинка на полгода и выиграла. Полина еще ни разу не согласилась с кум-то уединиться. Видел ее глаза? — я снова киваю, шокированный словами Артема, а он снова начинает давиться смехом. — Однажды я слышал, как очень богатый и очень пьяный мужик предлагал некой желтоглазой миллион. Вот бы он удивился утром списанию, если бы она согласилась.

Тут до меня в полной мере доходит, насколько отвратительно я повел себя с Полиной. Я был уверен, что она обычная давалка и не сдерживал свой напор. А потом еще и подкупить пытался, заманить на легкую прибыль.

Стоит извиниться по-настоящему и глядя в глаза.

— Так она работает?

Артем щелкает мышкой.

— Сегодня нет. Завтра.

_____

С первым днем весны, дорогие!:*

32 Полина

Уже битый час я бьюсь над проектом по основам архитектуры, а расчеты не сходятся. Откидываюсь на стуле, в раздражении отбрасывая скомканный листок. Он отскакивает от стены и, проскользив по лакированной, исцарапанной поверхности стола, падает на пол.