Сделка с мажором

— А если я не хочу выбрасывать ее из своей жизни? — смотрю на брата с вызовом. — Что, если хочу чего-то большего?

— Только не говори, что как Егорка решил залезть под каблук.

— Не смей оскорблять мои отношения, — строго обрывает его Егор. — Я понимаю дерьмовый период, но твое хамство начинают надоедать.

— Так вали к Машеньке, медвежонок.

Егор сжимает кулак и резко ставит стакан с выпивкой на стойку. Я вижу, что он на взводе, а Макс будто этого и добивался, его тело напрягается в ожидании удара, но вмешиваюсь я:

— Хватит! — рявкаю. — Макс, ты чего добиваешься? Хочешь оттолкнуть нас? Зачем?

Бармен настороженно поглядывает в нашу сторону, готовый в любой момент позвать охрану. Возможно, отчасти он прав. Егор на взводе, Макс слетает с катушек. Если вечер закончится дракой, я не буду сильно удивлен.

— А зачем мне вас отталкивать? — зло усмехается Максим. — Егор занят либо Машкой, либо работой на Артема, а тебя вообще не было два года.

Вот тут не выдерживаю и я.

— Мы с Егором учились в одиннадцатом классе, когда ты свалил в армию. Оттуда вернулся другим, более спокойным, уравновешенным, ответственным. На все мои просьбы поговорить, ты отвечал, что все хорошо, что ты смирился с потерей, что больше никогда не вернешься к наркотикам. Я тебе поверил, — к концу тирады мой голос уже звучит на весь бар, привлекая внимание посетителей, но последние слова я произношу с горечью. — Прости, что не понял, как тебе хреново, и нужна моя поддержка. Прости, что захотел провести время с умирающей мамой.

Ярость в глазах Максима утихает, постепенно сменяясь сожалением и стыдом.

Я не собираюсь принижать гибель Юли, но брат должен понять, что я не мог поступить иначе. Это же мама. Она с детства верила в меня, поддерживала мои увлечения и начинания. Я хотел быть с ней.

Плечи Макса расслабляются и опускаются, будто он устал держать тяжелую ношу, и она постепенно его придавливает.

— Прости, Ден, — брат смотрит на остатки выпивки в своем стакане, — ты прав, я так зациклился на смерти Юли, что до конца не осознавал, как тебе и тете Ане тяжело.

— Что там произошло, Макс? — спрашивает Егор.

Какое-то время он не отвечает, погрузившись в воспоминания. Мне кажется, я знаю, в какие именно.

Когда Макс учился в десятом классе, мы с Егором в девятом, к нам в школу пришли из спортивного центра, долго распинались, стараясь увлечь детей спортом и оторвать от компьютеров. Когда я услышал речь про паркур, сразу понял, что Макс этого не пропустит. И оказался прав, он записался одним из первых.

В центре он познакомился с Юлей, подружился ввел в нашу компанию. Она училась в одиннадцатом классе в другой школе, мы не часто общались. Потом она и еще несколько ребят выпустились и поступили в разные университеты. Кто-то здесь, кто-то в других городах. Команда по паркуру постепенно редела и в конце концов развалилась.

Но в один из сентябрьских выходных команда собралась вместе и поехала на базу отдыха недалеко от города. Все было хорошо, пока Макс не решил прогуляться по территории и проветрить пьяную голову. Он забрел к старой канатной дороге. От нее ничего не осталось кроме ржавой конструкции, куда прибывали вагончики.

Макс увидел Юлю, стоящую на одной из балок, потом она прыгнула на другую, подтянулась на верхней и снова приземлилась на нижнюю. Он не на шутку испугался, девушка была пьяна, а конструкция слишком ненадежная.

Все произошло в мгновение ока. Макс ее окликнул, Юля махнула ему рукой, что-то крикнула и вдруг полетела вниз. Ее искалеченную, но все же живую, достали со дна обрыва. В «скорой» она умерла из-за травм несовместимых с жизнью.

Макс ни разу не рассказывал ни что он там делал, ни что она сказала. Но я почти уверен, что именно это сейчас проносится перед его глазами, пока брат, погруженный в себя, молчит.

— Когда-нибудь я все расскажу. Но сегодня давайте бухать как в прежние времена.

* * *

Мы и правда набухались, как в старые добрые. В квартиру я практически вползаю. Пока разуваюсь, держусь за стену. Иначе растянусь в гардеробной и усну, окруженный ботинками.

Стараюсь дойти до спальни как можно тише, чтобы не разбудить Писюху. Уже берусь за ручку, но вдруг останавливаюсь, так ее и не повернув.

От дурацкой идеи, пришедшей в пьяную башку, я хихикаю как девочка, впервые увидевшая любимую кинозвезду голым. Делаю пару нетвердых шагов и открываю дверь напротив. Фантазия рисует спящую Полину в каком-нибудь развратном пеньюаре или крошечных трусиках, но то, что вижу в лунном свете, выбивает воздух из легких.

Полина спит, скомкав одеяло и закинув на него одну ногу. Скольжу по ней взглядом от кончиков пальцев до коротких спортивных шорт и представляю, как проделываю этот же путь ладонью. Даже подушечки пальцев начинает покалывать, как хочется прикоснуться. Я все еще помню нежность ее кожи, и хочу еще. Но тогда я сделал это насильно, позволит ли Полина еще хоть раз прикоснуться к себе?

Перевожу взгляд на обнаженную полоску живота. Под огромной футболкой и в темноте очертания тела размываются, но этот крошечный участок будоражит до головокружения.