Сдохни, но сделай (СИ)

Ох уж эта Кристина. Шустрая донельзя девчонка умудрилась легким движением любопытных лапок, как-то заполучивших его личное дело, перевернуть всё с ног на голову. И что теперь с ними делать? Держать возле себя? Или сдать Самойлову с просьбой закрыть их далеко и надолго? А генералу тогда что наврать? Да и сам хорош. Нахрена произнес так возбудившее Таню слово? Хотя. Толку-то. Все равно Кристина бы ей разболтала. Он же видит, как близко они сошлись. Постоянно шушукаются о чем-то, да смотрят на него подозрительными взглядами. Как будто у него на голове рог вырос. Ладно, этот вопрос решим. Что с базой Чужих делать? Подступиться к ней силами одного экипажа нереально. Но он–то чувствует, как бешено пульсируя утекает время. Если они попрутся в город за ротой, и еще бог весть за кем, пока всё согласуют, пока притащатся обратно – будет уже поздно. Не понятно, почему он так решил, но чувствовал. Такой объект не может спокойно существовать под боком у людей долгое время. Его оборудовали, выполнили свои гнусные цели и по-тихому ликвидировали. Такова логика. А Чужие же донельзя логичные твари. По крайней мере, раньше были. Хотя, они же разнесли окружающие объект поселки в начале Вторжения. Неужели они уже тогда планировали его размещение здесь? Какова реальная глубина их планирования? Этого никто и никогда не узнает, скорее всего. Или узнают, когда будет слишком поздно. Нужно. Нужно кровь из носу туда попасть. Хоть, действительно, сдавайся в плен. Но, это будет последнее действие, которое он совершит по своей воле. Быть ему потом зомбаком с микросхемой в голове.

Пашка покрутил прицелом, задержавшись на шалаше. Читерский прибор явно показывал двух нифига не спящих девчонок, что полулежа что-то там делали, периодически шевелясь. С расстояния в десять метров прибор отчетливо улавливал все движения. – Спорят о чем-то, - сообразил Пашка. И повел прицел дальше. Всё спокойно. Кроме едва заметной мелкой засветки где-то далеко. И то не факт, что это не нагретая в лучах солнца консервная банка.

***

Отдохнувший пару часов экипаж собрался у небольшого костерка. Таня все-таки поймала Пашку за ухо, заставила снять штаны и улечься на живот. Осмотрела, покачала головой, выругалась и принялась обкалывать рану обезболивающим.

Бесцеремонно зевающая во весь рот Кристина, вяло помешивала кофе в котелке. Зипка развалился у костра, периодически поворачивая разными сторонами к огню расставленные в ряд ботинки всей группы.

- Паша, а ты нам кое-что обещал рассказать, - сделала жирный намек Кристина.

- Угу, - прогудел Пашка, морщась от довольно болезненной процедуры. Жалобно стонать было бессмысленно. Док свое дело знала туго.

- Мы внимательно слушаем, - Кристина, являя собой образец добродетели, разлила всем кофе по кружкам, вручила одну из них Пашке и уселась, развесив уши, готовая внимать.

- Космический корабль. Лежит в укромном местечке возле всем известного озера Студёное, - просто сказал Пашка: - О нем никто кроме некоторых бойцов нашей роты не знает. Да и мы о нем толком ничего не знаем. Всё. Что тут особо рассказывать?

- Всё!? – возмутилась Кристина: - А ну давай подробно рассказывай!

- Не мучайте Папу, - вмешался Зипка: - Он очень не любит ту историю.

- Почему? - спросила Таня, продолжая аккуратно обрабатывать Пашкину ногу. Покачала головой и вооружилась скальпелем.

- Сами подумайте, нас тогда от полка пятнадцать человек осталось живых. И то, две трети больше на трупы были похожи

- И что же в этом корабле такого, что мы теперь навеки вечные с вами куковать должны? – отвлеклась от работы Таня.

- Там везде надписи на русском языке, - ответил Пашка.

- Что? – воскликнули хором обе девушки. У них в головах происходил форменный обвал всего известного им мироустройства.

- Как так? - наконец отмерла Кристина: - Может, это подстава какая-нибудь?

- Мы тоже так думали сначала. Но не похоже. Там и на экранах все по-русски, только ни хрена не понятно. Да и пришелец выглядел как натуральный тракторист из деревни в средней полосе России. Только костюмчик помоднее был. Такой, космический.

- Еще и инопланетянин? - воскликнула Кристина.

- Дохлый он был, - ответил Пашка и начал рассказывать без эмоций, как будто читая рапорт, сжато, но сбивчиво выкладывая факты. Было видно, что это не доставляет ему никакого удовольствия, но слово он свое держал, и давняя история полилась в уши девушек.