Сдвиг

Страшное анатомическое открытие — ни передних, ни задних лап не было на его теле! Кот провернулся кишкой вокруг своей оси, архимедовым червяком, правилом буравчика и ничего не помешало этому процессу. Лап что ли нет у меня? — почти вслух прошептал кот, согнул шею к хвосту и с удивлением в этом окончательно убедился. Лап не было и в помине… Иначе уж давно бы кот бродил бы по кухне в поисках съестного, а не лежал бы тут под одеялом как незнамо кто, практически без движений и в темноте. Боли не было, все части его кошачьего организма исправно функционировали. Тело было лохмато и длинно без ног, ну вылитая сосиска или змея, подумал еще тогда кот. Ужасно чесалось за ухом и хотелось почесать, но чем, он собрал волю в кулак и продолжал напряженно сосредоточенно думать.

Где-то в глубине квартиры временами кот слышал чертыханья хозяина какие-то звуки похожие на стоны, или даже крик, переходящий в истерический смех. Одеяло такое толстое, что, не смотря на тонкий кошачий слух, почти не пропускало звуков. Все что долетало до кошачьих ушей, через толщею синтепона, можно было назвать нечленораздельным малопонятным шумом. И что же теперь он будет делать, как он теперь будет жить, как бегать, как чесать за ухом, и как точить когти, ну да когти теперь точить не придется, лап-то нет и когтей нет да что же это такое. Разбираемый внутренними противоречиями кот чувствовал, жалость к самому себе, к рано ушедшим из жизни братьям и сестрам к матери вскормившей и воспитавшей его, ему было жаль весь кошачий род и, конечно же, себя. Он еще совершенно молодой и сильный кот полный надежд и мечтаний о будущем, о большой настоящей любви и о детках-котятках. Все это он планировал осуществить, построить и воплотить в жизнь, теперь же лишенный дьявольским экспериментом ног он был лишен всякой надежды всякого шанса на нормальную кошачью жизнь. Тело кота затекло, хотелось потянуться попрыгать побегать очень хотелось, есть, в животе от голода громко урчало, а на душе как говорится, скреблись кошки. Лапами, они скреблись, лапами, грустно сострил сам в себе кот, у них-то хоть лапы есть не то, что у некоторых. Вздохнул. Почему среди миллионов котов среди тысячи тысяч подобного рода существ трагедия произошла с ним, или не только с ним может у всех котов планеты случилось нечто подобное зыбкой гипотезой мелькнула мысль.

Кот пытался анализировать ситуацию силился найти объяснения или ответы путем умственных изысканий и рассуждений в споре с самим собой. Получалось довольно убого, он спрашивал, «почему именно со мной так получилось?» и в ответ он сам себе горько отвечал «по кочану!» в какой-то момент он даже нервно хихикнул-мяукнул. Черный юмор глотком горечи защекотал ноздри кота, выбил спазмами саркастическую улыбку, скрючившуюся в гримасу рыдания, смех, перемешанный со слезами отчаяния, выплеснул наружу скопившуюся тревогу, кот плакал, и слезы сделали шерстку на мордочке влажной и некрасивой. Змея я теперь змея лохматая короткошерстная среднерусская усато-хвостатая змея — выл под одеялом в растроганных чувствах кот…

Кота прервал, звук падающей мебели, знакомые шаги хозяина, но какие-то неуверенные какие-то совершенно переиначенные. Одеяло слетело с кота и сильные руки хозяина подняли его, лицо хозяина, кот готов был заплакать от счастья, что вновь обрел своего друга. Хозяин прижал кота к груди что-то бормоча себе под нос, а кот с накатившими от чувств слезами в глазах молчал, кот все понял — у хозяина не было глаз, ну хоть лапы, вернее руки и ноги у него были на месте подумал кот.

Тут мы опустим часть текста, ту в которой хозяин сквозь горечь радуется, найдя кота под одеялом, зачем лишний раз заставлять читателя плакать. И сразу перейдем к кормлению.