Сдвиг

— Достаточно, — ответила Сонг. — И он не говорит по-английски, так что твоя болтовня может оскорбить только меня. Давай к делу: что тебе надо? — Сонг повернулась к Мельхиору и впервые оглядела с ног до головы — от стоптанных сандалий до потертой шляпы, — после чего ее губы скривила ироничная усмешка, от которой у него по спине пробежали мурашки. — И что ты предлагаешь взамен?

За услуги, оказанные правительству США во время войны в Корее, Сонг Пайк — Сонг для друзей и мадам Сонг для всех остальных — попросила лишь разрешения эмигрировать в Америку. Двадцатилетий Мельхиор, находившийся в Корее вместе с Умником, завербовал ее. Она оказалась единственной из пятидесяти «кротов», кто не исчез за тридцать восьмой параллелью и не был повязан коммунистами. Тогда ей исполнилось лет четырнадцать-пятнадцать — совсем нескладный подросток с голодными ввалившимися глазами, горевшими ненавистью. Как и Мельхиор, она была сиротой, но, в отличие от него, знала своих родителей. Солдаты Ким Ир Сена убили их у нее на глазах. Убили вместе с братом, няней и еще шестерыми родственниками их большой семьи, не говоря о бесчисленных друзьях и соседях. Мельхиор не сомневался: она стала бы помогать Конторе, даже если бы Умник и не предложил ей американского гражданства. Никто не умел так помнить обиду, как корейцы. Правда, в то время он еще не встречал персов, так что все относительно.

После десятимесячного пребывания Мельхиора и Умника в Корее генерал Дуглас Макартур недвусмысленно дал понять, что не нуждается в разведданных, пока у него есть танки, бомбардировщики, снаряды и напалм. Одному Богу известно, что бы он натворил, окажись в его руках тридцать восемь атомных бомб, которые он запрашивал. Умник никогда не навязывал своих услуг и, прихватив с собой Мельхиора, тут же перебрался в Персию, чтобы начать борьбу с Мохаммедом Мосаддыком[19], а Сонг отправилась в Штаты. В последующее десятилетие Мельхиор внимательно следил за ее судьбой. Ее пребывание в Америке было законным, зато все, чем она занималась, выходило за рамки закона: контрабанда, поставка наркотиков, шпионаж. Однако главным источником ее дохода был эксклюзивный публичный дом, предлагавший азиаток не только из самых разных стран вроде Индии, Таиланда и Японии, но и, как она выражалась, «сортовых», будто девушки являлись разновидностями орхидей. Их постоянными клиентами были промышленные магнаты и конгрессмены, а также многочисленные шпионы со всего мира, приезжавшие сюда за информацией, которая, как и девушки, тоже свободно продавалась. В ЦРУ официально считалось, что мадам Сонг позволяют заниматься такими сомнительными делами, потому что львиная доля ее доходов направляется организациям и частным лицам на борьбу с режимом Ким Ир Сена. Однако на самом деле она работала в тесном контакте с Конторой и собирала обширный компромат — как фотографии, так и улики — на самых видных представителей американской элиты, посещавших ее заведение. Какой-нибудь дотошный журналист мог бы, наверное, положить конец ее бизнесу — если, конечно, у нее не нашлось бы «материала» на издателя, — но от неприятностей со стороны государственных органов она была застрахована.

Теперь настала очередь Мельхиора покачать головой.

— Годы не сделали тебя мягче! Мне нужно кое-что перевезти, — быстро добавил он, пока она снова не пригрозила его пристрелить. — Вернее, кого-то.

— Кого именно?

— Это не важно.

— Куда?

Мельхиор хмыкнул:

— Далеко. В Сан-Франциско. Я бы сам его туда отвез, но здесь мне надо еще закончить дела, а это не терпит.

— Далеко — это Сеул. Сан-Франциско — всего шесть часов лету, а самолет у меня есть.

Мельхиор едва удержался, чтобы снова не присвистнуть.

— Вижу, обратился по адресу.

— Никуда ты не обращался. Ни с кем не разговаривал. И никого никуда не повезут. Просто мне нравится этот город, и я люблю там бывать. Правда, обычно я езжу туда в январе, но, думаю, в этом году могу съездить и в ноябре.

— Договорились.

— Иногда мне нравится в Сан-Франциско знакомиться с новыми людьми. Может быть, ты знаешь там кого-то, кто мог бы составить мне компанию?

— Знаю. Хороший человек. Доктор.

— Я не ищу мужа, — с усмешкой заметила Сонг.

Мельхиор рассмеялся:

— Он не такой доктор.

Пауза.

— Позволь, я догадаюсь. Кто-то из уцелевших нацистов? — Когда Мельхиор кивнул, она поинтересовалась: — Так ты хочешь, чтобы я доставила кого-то нацистскому ученому?

— Бывшему нацисту, — уточнил Мельхиор. — Надеюсь, я не оскорбил тебя в лучших чувствах?

— Даже если они у меня и были, то остались в Корее. Теперь я в Америке, где разницу между плохим и хорошим определяют доллары и центы. Но почему Сан-Франциско? Если не считать, конечно, что дальше от Лэнгли находится только заграница.

— Я провел в Лаосе несколько лет, где вербовал бойцов для борьбы с Вьетконгом.

— Хмонги[20], — заметила Сонг, будто об этом все знали. — Но только Лаос не в Калифорнии.

Мельхиор постарался скрыть удивление — о его миссии знали меньше десятка человек.

— Контора не могла закупать для них оружие напрямую, поэтому я помогал им с поставками, чтобы финансировать закупки.