Сдвиг по фазе

Я подбираю мобильник и касаюсь экрана, который оживает фотографией молодой пары, радостно улыбающейся в объектив. Цвет лица Камерона Гейла абсолютно здоровый, а волосы чистые, короткие и аккуратно расчесаны. Снимки наркоманов, сделанные до появления у них пагубного пристрастия, неизменно вызывают смешанные чувства. При возможности я показываю их своим клиентам, чтобы напомнить, кто они есть на самом деле — вот только порой тех людей на фотографиях уже не вернуть. Девушка на снимке, блондинка с умопомрачительными голубыми глазами, тоже источает энергию и здоровье. Оба — прямо-таки олицетворение счастливой юности, не омраченной жизненными невзгодами.

— Какой же ты дурак, — вырывается у меня.

Я прячу телефон в карман. Дома отправлю Камерону сообщение в «Фейсбуке», чтобы забрал свой мобильник в понедельник в «Здравом уме». И если он явится, дам ему понять, чтобы больше не надеялся на встречи в пабах и разговоры о реабилитации, пока не согласится на курс психотерапии.

Пишу Лие, что скоро буду, и выхожу на морозный вечерний воздух.

К моему облегчению, в квартире меня встречает затхлый запах коробок, а не аромат бифштекса из вырезки, жареной куропатки или какого другого дорогого деликатеса.

— Я дома! — кричу я, вешая пальто в прихожей.

На кухне застаю Лию за упаковкой большой картонной коробки.

— Как дела?

— Почти закончила. Подготовила на завтра четырнадцать коробок.

— Превосходно!

— Боюсь вот только, что вернусь с двенадцатью. В это время года и денег-то ни у кого нет.

Я сажусь за стол и беру жену за руки.

— Верно, в январе большинство в стесненных обстоятельствах, так что самое время купить что-нибудь по дешевке. Думаю, торговля у тебя пойдет.

— Ты правда так считаешь?

— Уверен!

Мне удается изобразить ободряющую улыбку — судя по реакции Лии, довольно убедительно.

— Что на ужин?

— Рыба с жареной картошкой.

— Чудесно.

Духовка, как я вижу, еще не включена.

— Мне приготовить?

— Если ты не против. Просто хочу закончить с этой последней коробкой.

Включаю духовку и устанавливаю таймер. Пока Лия занята инвентаризацией, пишу Камерону, что его телефон у меня. Остается только надеяться, что у него имеется возможность зайти в «Фейсбук», иначе он так никогда и не узнает о моей находке. В крайнем случае отнесу телефон в полицию.

После ужина я помогаю жене выставить коробки в прихожую, и мы устраиваемся на диване смотреть телевизор. Вечер проходит за просмотром унылых передач, то и дело прерываемых попытками Лии отказаться от завтрашней распродажи. Изо всех сил стараюсь настроить ее на позитивный лад, и когда мы в десять отправляемся спать, она наконец-то решается: слава богу, поедет.

Минус, однако, в том, что подольше поваляться в постели завтра у меня не получится. Впрочем, я целый день смогу заниматься чем угодно — при условии, конечно, что это не требует денег.

Засыпаю с мыслью, не посещавшей меня с университетских лет: а не подыскать ли мне работу по выходным, чтобы хоть как-то сводить концы с концами?

Уж точно не то будущее, что рисовалось мне в юности.

10

Просыпаюсь я в какой-то фантастической параллельной вселенной, в которой Лия ставит на прикроватную тумбочку чашку с чаем.

— Доброе утро, — улыбается она. — Я приготовила тебе чай.

— Спасибо… Сколько времени?

— Половина восьмого.

Жена уже одета и, несмотря на несусветную рань, пребывает в жизнерадостном настроении.

— Не поможешь мне загрузить фургон? А то мне уже скоро выезжать.

Так и знал, что где-то должен крыться подвох. Чай служит взяткой.

— Конечно, — хриплю я. — Дай мне минуту одеться.

Помимо вечных лондонских пробок, у меня есть и еще одна веская причина обходиться без машины: парковка поблизости от дома практически невозможна. Каждый квадратный метр асфальта здесь окружен желтыми и красными линиями и контролируется десятками камер, поэтому Лия не может подкатить фургон прямо к дверям и загрузиться. На рынке есть специальные платформы и тележки, мы же подобной роскошью не располагаем. Более безжалостное начало дня даже придумать сложно: таскать коробки в гараж почти в ста метрах от квартиры, да еще и в такую холодину.

Но вот с погрузкой покончено, и я целую жену и машу ей вслед рукой.

Когда Лия только начинала, я предложил помочь ей торговать, однако она отказалась. Дескать, ведь на обычной работе я бы не стал ей помогать — так почему же должен помогать на рынке? Я счел ответ вполне разумным и с тех пор стараюсь не вмешиваться, если только она сама не попросит о помощи. Этим утром я особенно доволен независимостью жены, поскольку могу вернуться в уютное жилище, в то время как ей предстоит продираться через жуткий лондонский трафик, а потом восемь часов торговаться с покупателями.