Сдвиг времени по-марсиански

Он прошел в спальню, нашел свою одежду, которую наверняка сам же бросил на пол, и начал медленно одеваться. Он все еще ужасно себя чувствовал и с трудом сдерживал тошноту.

— Все правильно,— сказал он доктору Смайлу, возвращаясь в гостиную и застегивая рубашку.— Я помню, мне в пятницу говорили о мисс Фьюгейт. Несмотря на свой талант, она допускает серьезные ошибки — например, с тем экспонатом с выставки о Гражданской войне в США... Представь себе, она думала, что он будет иметь оглушительный успех в Народном Китае.— Он рассмеялся.

Дверь в ванную чуть приоткрылась. Сквозь щель он увидел розовую, чистую Рони, вытирающуюся полотенцем.

— Ты меня звал, дорогой?

— Нет,— ответил Барни.— Я разговаривал со своим доктором.

— У каждого бывают ошибки,— немного неуверенно сказал доктор Смайл.

— Как это получилось, что мы с ней...— сказал Барни, делая жест рукой в сторону спальни.— Вот так, сразу?

— Химия,— сказал доктор Смайл.

— Давай яснее.

— Ну, вы оба ясновидцы. Вы предвидели, что в конце концов это произойдет, что вы почувствуете друг к другу сексуальное влечение. И вы решили — после нескольких рюмок,— что ждать не имеет смысла. Жизнь коротка, искусство...

Чемоданчик замолчал, так как Рони Фьюгейт появилась из ванной и, обнаженная, прошла мимо Барни, направляясь в спальню. Барни отметил, что у нее стройное тело и фигура в самом деле прекрасная, а ее маленькие острые груди заканчиваются сосками размером не больше чем пара розовых горошинок.

«Скорее, пара розовых жемчужин»,— мысленно поправил он себя.

— Я хотела тебя ночью спросить,— сказала Рони Фьюгейт,— почему ты консультируешься с психиатром? Ты постоянно носишь этот чемоданчик с собой. Ты поставил его на пол, только когда... И он был у тебя включен вплоть до...

Она подняла брови и испытующе посмотрела на него.

— Однако тогда я его выключил,— подчеркнул Барни.

— Как ты считаешь, я красивая?

Стоя на цыпочках, она выпрямилась, вытянула руки над головой и, к его удивлению, начала делать серию упражнений, подпрыгивая на месте и покачивая грудью.

— Ну конечно,— ошеломленно пробормотал он.

— Я бы весила тонну,— выдохнула Рони Фьюгейт,— если бы не делала каждое утро эту гимнастику, разработанную отделом вооружений ООН. Иди и налей кофе в чашки, хорошо, дорогой?

— Ты в самом деле моя новая ассистентка в «Наборах П. П.»? — спросил Барни.

— Да, конечно. Ты что, не помнишь? Ну да, я думаю, ты такой же, как большинство выдающихся ясновидцев. Ты так хорошо видишь будущее, что с трудом вспоминаешь прошлое. А собственно, что ты помнишь о прошлой ночи?

Она сделала паузу в своих упражнениях, тяжело дыша.

— О,— сказал Барни,— наверное, все.

— Послушай. Ты таскаешь с собой психиатра только из-за того, что ты получил повестку. Правильно?

Поколебавшись, он кивнул. Это он помнил. Знакомый голубовато-зеленый продолговатый конверт пришел неделю назад. В следующую среду в военном госпитале ООН в Бронксе будут проверять, здоров ли он психически.

— Помогло? Он...— она показала на чемоданчик,— сделал тебя достаточно больным?

Повернувшись к портативному доктору Смайлу, Барни спросил:

— Сделал?

Чемоданчик ответил:

— К сожалению, вы все еще вполне пригодны, мистер Майерсон. Вы можете выдержать стресс в десять Фрейдов. Мне очень жаль. Однако у нас в запасе еще есть несколько дней. Мы только начали.

Войдя в спальню, Рони Фьюгейт взяла белье и начала одеваться.

— Подумать только,— вздохнула она.— Если вас призовут, мистер Майерсон, и отправят в колонию... может оказаться, что я займу ваше место.

Она улыбнулась, приоткрыв великолепные, ровные зубы.

Это была мрачная перспектива. И способность к ясновидению немногим ему помогла. Причина и следствие находились в идеальном равновесии, и сказать что-либо об окончательном результате было невозможно.

— Ты не справишься,— сказал он.— Ты не смогла справиться даже в Китае, а это было относительно несложно с точки зрения анализа распределения вероятностей.

Однако когда-нибудь ей это удастся — Барни мог без труда это предвидеть. Она была молода и одарена выдающимся талантом. Единственное, что ей требовалось, чтобы с ним сравниться,— а он был лучшим в своей профессии,— это несколько лет практики. По мере того как он осознавал ситуацию, в которой оказался, он все яснее отдавал себе в этом отчет. Было весьма вероятно, что его призовут, а если даже и нет, то Рони Фьюгейт может отобрать хорошее, удобное место, до которого он добирался ступенька за ступенькой долгие тринадцать лет.

Довольно специфическое решение проблемы: отправиться с ней в постель. Интересно, как он до этого додумался?

Наклонившись, он тихо сказал доктору Смайлу:

— Я хочу, чтобы ты объяснил мне, с чего, черт возьми, я решил...