Сдвиг времени по-марсиански (сборник)

Больше всего его взволновал снимок на первой полосе, крупный план его сожженного солнцем тела.

Он остановился в дверях кабинета.

— Тебе нельзя туда лететь,— сказала Рони.

— Да.

Увидев этот снимок, Барни понял, что Лео придется позаботиться о себе самому. Он вернулся за стол и снова сел.

— Единственная проблема в том,— сказала Рони,— что, если он вернется, тебе трудно будет ему объяснить, почему ты ничего не сделал.

— Знаю.

Однако это была не единственная проблема; собственно говоря, эта проблема была наименее существенной.

Поскольку Лео, скорее всего, не вернется.

Глава 6

Глюк вцепился ему в лодыжку и пытался сосать, вонзив в кожу маленькие трубочки-хоботки. Лео Булеро вскрикнул — и вдруг перед ним неожиданно возник Палмер Элдрич.

— Ты ошибался,— сказал он.— Я не нашел Бога в системе Проксимы. Но я нашел кое-что получше.

Он ткнул глюка тростью. Тот неохотно втянул хоботки и, свернувшись, отцепился от Лео. Подгоняемое Элдричем, существо упало в траву и скрылось.

— Бог,— сказал Элдрич,— обещает вечную жизнь. Я могу сделать нечто лучшее: я могу ее дать.

— Каким образом?

Дрожа и чувствуя слабость, Лео опустился на траву и сел, тяжело дыша.

— Благодаря лишайнику, который мы продаем под названием чуинг-зет,— ответил Элдрич,— Он лишь отчасти напоминает твой продукт, Лео. Кэн-ди устарел — что он дает людям? Несколько мгновений бегства от действительности, ничего, кроме фантазий. Кому это нужно? Кому это будет нужно, когда от меня можно будет получить нечто подлинное? Ты сам это сейчас ощущаешь,— добавил он.

— Я так и предполагал,— сказал Лео.— И если ты думаешь, что люди будут платить за такие переживания...— Он показал на глюка, который все еще таился неподалеку, следя как за ним, так и за Элдричем.— Ты потерял не только тело, но и разум.

— Это особый случай. Я хотел тебе доказать, что все это правда. А для этой цели ничто так хорошо не годится, как боль и страх. Глюки доказали тебе, вне всяких сомнений, что эго — не галлюцинация. Они могли тебя даже убить. И если бы ты здесь погиб, то умер бы на самом деле. Не так, как после кэн-ди.— Все это явно забавляло Элдрича.— Когда я открыл этот лишайник в системе Проксимы, я не мог поверить в свое счастье. Лео, я уже прожил в системе Проксимы сто лет, принимая его под руководством их медиков. Я принимал его внутрь, внутривенно, в виде свечей... Я сжигал его и вдыхал дым, делал из него водный раствор и нюхал его пар. Я принимал его всевозможными способами, и со мной ничего не случилось. На проксов он действует слабо, нет никакого сравнения с тем, что он вытворяет с нами. Для них это стимулятор более слабый, чем их лучший табак. Хочешь услышать больше?

— Не особенно.

Элдрич сел рядом, положил свою искусственную руку на колени и задумчиво покачивал тростью, внимательно поглядывая на глюка, который еще не ушел.

— Когда мы вернемся в прежние тела... Заметь, что я употребляю слово «прежние», чего не сделал бы в случае кэн-ди. Я говорю это не без причины, поскольку, когда ты вернешься, ты обнаружишь, что время остановилось. Мы могли бы оставаться здесь в течение пятидесяти лет, и все было бы точно так же. Мы оказались бы в моем имении на Луне и не нашли бы никаких изменений, а наблюдающие за нами люди не заметили бы у нас потери сознания, которая наступает после приема кэн-ди, какого-либо транса или апатии. Ну, может быть, дрожание век, длящееся доли секунды. И все.

— Чем определяется время пребывания здесь? — спросил Лео.

— Нашим желанием. Не величиной дозы. Мы можем вернуться в любой момент. Таким образом, количество наркотика остается...

— Это неправда. Я уже давно хочу выбраться отсюда.

— Но это не ты,— сказал Элдрич,— создал эту... среду. Это сделал я, и она принадлежит мне. Я создал глюков, этот ландшафт...— Он сделал жест тростью,— Все, что ты здесь видишь, включая твое тело.

— Мое тело?

Лео пригляделся к себе. Это, несомненно, было его старое, знакомое тело, известное ему до самых интимных подробностей. Его, не Элдрича.

— Я пожелал, чтобы ты появился здесь точно таким же, какой ты есть в своей Вселенной,— объяснил Элдрич.— Видишь ли, именно это убедило Хепберн-Гилберта, который, естественно, буддист. Переселение души в любое тело, какое ты себе выберешь или какое будет тебе выбрано — как в данном случае.

— Так вот почему ООН проглотила эту наживку,— сказал Лео.

Это объясняло очень многое.

— С помощью чуинг-зет человек может проживать жизнь за жизнью, быть насекомым, учителем физики, ястребом, простейшим, моллюском, уличной девкой из Парижа тысяча девятьсот четвертого года или...

— Глюком,— сказал Лео.— Кто здесь из нас глюк?

— Я же тебе сказал: я создал его из части самого себя. Ты тоже мог бы что-нибудь создать. Ну давай — передай фрагмент собственного «я». Он сам примет материальную форму. То, что ты ему даешь,— это логос. Запомнил?

— Запомнил,— ответил Лео.

Он сосредоточился, и вскоре неподалеку материализовалась сложная конструкция из проволок и решеток.

— Что это, черт побери? — спросил Элдрич.

— Ловушка для глюков.

Элдрич откинул голову назад и рассмеялся: