Сдвигая звезды в небе (ЛП)

Однажды женщина оставила опасную войну в стране, где магия подвергалась нападению, и отплыла вдаль, чтобы следовать за мечтой о скале, которая превратится в убежище…

Эту историю передавали из уст в уста, рисовали, разыгрывали, высекали из мрамора и отливали из бронзы. Он сочинял песни и о других женщинах, мужчинах и детях, которые бежали на остров — и в центре всего этого была магия, магия и еще раз магия.

Эту историю рассказывали каждый год 31 октября, когда остров праздновал день основания, и в школах, и перед сном. И чем больше людей говорили об острове, тем сильнее он становился. Были и другие дни, чтобы сплотить людей вместе, например, весенние праздники и равноденствие, их местные праздники и ночи, когда они в конце концов поверили, что Идунна — больше, чем просто место. Остров жил у них в умах и сердцах, они стали называть себя идуннцами.

***

Гермиона Грейнджер-Дирборн стояла на террасе своей старой комнаты, наслаждаясь редким моментом покоя. Была середина июля, и вечер был таким же теплым, как и любой другой на Средиземном море. Просто волшебная погода. Город Идунна, как люди привыкли его называть, вырос вокруг холма, и теперь она не могла разглядеть его края. Все вышло за рамки того, что она себе представляла, и теперь она должна была позволить этому случиться.

— Что ты здесь прячешься? — спросил Том, скользя руками по ее округлому животу.

— Я единственный трезвый человек на моей собственной прощальной вечеринке, — сказала она, хотя они оба знали, что причина была не в этом.

— Прощаешься со своим королевством? — он шептал ей в ухо.

Она тяжело вздохнула.

— Теперь здесь практически демократия.

Он весело хмыкнул, но не стал ей противоречить. Он уже указал на то преимущество, что новоизбранный гражданский совет согласится с ее желаниями, если она их озвучит, но отнимет у нее большую часть растущей ответственности за управление государством. Она всегда будет основательницей, даже если он единственный, кто знает, как глубоко остров прислушивается к ней: как капля ее крови, упавшая на землю, может заставить новые лозы обвиться вокруг дерева или одна слеза вызовет полевые цветы из земли.

Отпуск по беременности — это не то, что люди в ее положении часто берут. Но он ускорил процесс принятия демократии.

— Я очень рада, — добавила она. — Управлять делами становилось довольно скучно. Мне больше нравится работать над тем, чтобы сделать все вокруг лучше, чем быть у власти.

Она подумала о новом доме, который они построили вместе, далеко на холмах, как раз там, где те превращались в горы, на краю заповедника. Это было достаточно далеко от всех остальных, чтобы она могла кричать о том, что хотела бы оставить его мертвым, или кричать, потому что он сделал что-то настолько замечательное. Достаточно далеко, чтобы лежать обнаженной на лужайке рядом с ручьем, который все еще помнил свое холодное рождение на горе, где он сливался в маленькое озеро. Достаточно далеко, чтобы петь, танцевать и разжигать костер — но не настолько, чтобы они были отрезаны от мира. Достаточно далеко, чтобы они могли увидеть редкую птицу, летящую в сумеречный вечер, или побеспокоиться, что ребенок — или когда-нибудь дети — забредет за границу, которая должна сдерживать любого из самых опасных существ подальше.

Гермиона подумала о комнате, которую еще не украсила. Цвет морской зелени, решила она, для ее маленького островного ребенка. Тень, которая будет меняться вместе со светом, как океан.

Она нарисовала бы на потолке настоящие звезды и принесла бы сюда шум океана, чтобы убаюкать дитя. Их ребенок не вырастет таким, как его родители, с верой, что они другие, неправильные, необычные, лучше остальных. Ее задачей будет сохранить его сердце полным чудес в мире, где магия была нормальной.

— Думаю, я готова отправиться домой, — сказала Гермиона Тому. — Давай пойдем и попрощаемся.

========== Встреча ==========

Мы будем скитаться мыслью

И в конце скитаний придем

Туда, откуда мы вышли,

И увидим свой край впервые.

В неведомые, незабвенные

Врата мы увидим, что нам

Здесь изучить осталось

Лишь то, что было вначале:

У истока длиннейшей реки

Голос тайного водопада

И за яблоневой листвою

Детей, которых не видно,

Ибо на них не смотрят,

Лишь слышно их, полуслышно

В тиши меж двумя волнами.

Скорее, сюда, сейчас, всегда -

Таково условье невинности,

(Равноценной всему на свете),

И все разрешится, и

Сделается хорошо,

Когда языки огня

Сплетутся в пламенный узел,

Где огонь и роза - одно.

Томас Элиот, «Четые квартета».

Почти двадцать один год спустя после исчезновения Гермионы Грейнджер.

— Я знаю, как пройти через барьер, папа. Я делал это много раз. Пошли, — фыркнула Лили Луна, прерывая громкую речь Гарри о своем первом дне и толкая перед собой тележку, пытаясь протиснуться сквозь толпу маглов. Кошка Лили зашипела в своей переноске, которая слегка покачивалась на ее багажнике.