«Сэ, Бэ и Е», и никакой магии

Свои прекрасные ночные похождения во снах Илья Петрович и по сей день хранил у себя в памяти. Это был его тайный бесценный ресурс для поддержания своей мужской уверенности, потому как «Начертей любовь эта!», как – будто подкорку мозга ему прожгла. Илья Петрович всю свою жизнь незримо боролся с ней и доказывал, доказывал, что это не так. Нужна любовь, необходима хотя бы легкая симпатия, потому что и занятия любовью тогда другие, которые формируют уважение друг к другу, общие интересы, да тот же совместный труд. И он искал всю свою жизнь ту девушку, которая всегда неизменно приходила ему во снах с тринадцати лет, и со временем перерождалась в женщину равно, как и он в мужчину, вместе с ним. А потом он перестал доказывать всем, да и Агнессы Яковлевны не стало, что любовь первостепенна, успокоился, отпустил ситуацию. И вот, что интересно, сильный тип половой конституции Ильи Петровича сохранился, а женщин, как рукой смахнуло. Как – будто его прабабушка перед тем, как представиться, всех их заколдовала своим выражением «Начертей любовь эту!»

– Не женат я, товарищ водитель, – нервно буркнул Илья Петрович. – Не был, и не факт, что буду. Поэтому мозги, к сожалению, мне делать некому, кроме своей белки в колесе. Я бизнесом занимаюсь, строительным. Эти двое хотели с моей тачки колесо снять, в смысле, без моего ведома, украсть получается. И одному из них плохо стало, припадок эпилептический, как его брат сказал. А заболел он не по своей вине, а женщину свою любимую из пожара вынес, и после инвалидом стал, не смог устроится на нормальную работу, чтобы себе лекарства покупать и семью обеспечивать. Она его бросила. Понимаешь? А еще, понимаешь, что вины они своей не отрицают?.. Такой вот у меня вездесущий мозговой потенциал получается…

Георгий Павлович видно было, что как – будто в коленях просел, но он тут же громко ответил:

– Какая сука! Сочувствую мужику… Вот бывают же такие дряни среди нормальных женщин. Он ее спас, вторую жизнь дал, но не любишь, так скажи по – человечески, это же честнее будет для обоих. Зачем так мужика ломать?.. Мда… А знаешь, а ты возьми его себе на работу! Можешь, раз ты бизнесмен такой? Забудь про это колесо, раскаялся же мужик, что от безысходности на такой поступок пошел. Не повезло с бабой ему, вон как подрубило. Мда… Сука…

Георгий Павлович, живя со своей супругой в браке, все их тридцать два года совместной жизни, был реально счастлив. И сейчас пребывал в состоянии дикого ужаса, что такое, например, могло и с ним произойти. Вон с молодым парнем случилось же такое, а значит, никто не застрахован от такой ситуации в жизни. Георгий Павлович достал сигареты, на всякий случай зачем – то предложил Валееву, тот отказался и он, как никогда с чувством глубокой мужской солидарности закурил сигарету. Он думал о жизни, о том, как обмельчали сейчас люди, как все изменилось в стране, куда делись моральные принципы, человеческие ценности, настоящая любовь и о том, как ему повезло с его женой. Георгий Павлович сейчас вдруг резко осознал, что его Римуся никогда не бросила бы его, а он ее, даже, если бы любовь ушла. Но в тот же момент, он понимал, как любовь уйти и куда может, просто она переходит на другой следующий свой уровень. А та стерва, видимо изначально не любила этого парня. Да… Дела…

Илья Павлович озадачился высказываниями водителя машины скорой помощи, но еще больше предложенным вариантом решения из сложившейся ситуации. «Сэ, Бэ И Е!» Что же он раньше не додумался! Бизнесмен недоделанный! И вдруг у Валеева зазвонил телефон. Он не глядя на экран, принял вызов, и устало ответил:

– Да, алло…

– Алё, Илюха, ты на работе уже! Привет! – это звонил Валеев младший.

– А, привет, Камиль, джан! Нет, еще, я во дворе своего дома сижу. Со мной дурацкая история приключилась. Двое мужиков хотели снять колесо с моей аудюхи, да у одного из них приступ эпилепсии случился. Я вызвал скорую, сейчас врач и медсестра с ними, пока ничего не решили, как быть. На работу позже приеду, – ответил своему брату Илья Петрович. Он всегда при обращении к брату, добавлял армянское слово «джан», только не в прямом переводе – душа моя, жизнь моя, а в менее возвышенном контексте, как дорогой, родной. Все – таки мамин армянский менталитет давал о себе знать.