Сеанс мужского стриптиза

Направление движения Варвара Петровна не выбирала специально, просто пошла наугад, обходя непроходимые заросли колючек и поваленные деревья. Возможно, ее вела интуиция или то загадочное чутье, которое позволяет обходиться без лоций и маяков странствующим в океане рыбам и черепахам. Когда тучи неожиданно рассеялись и в небе осветительной ракетой повисла полная луна, Варвара Петровна с радостным удивлением поняла, что знает, где находится!

Угольно-черные стволы деревьев по курсу ее движения были четко прорисованы на дымчато-сером фоне тумана, поднимающегося из оврага. Варвара Петровна сделала еще несколько шагов и оказалась на косогоре, с которого белым днем в ясную погоду должен был открываться захватывающий вид на Бурково. Дома и домишки, выстроившиеся полукругом, с двух сторон обегали подобие мыса, на котором в компании могучих дубов гордо высилась и сама Варвара Петровна.

– Значит, мы с Дюшей не к шоссе шли, а совсем наоборот, вдоль Бурки плутали! – сообразила она, вспомнив местную топографию.

Она с тоской посмотрела на редкие огни ночного поселка. Не будь у нее повреждена нога, Варвара Петровна спустилась бы в овраг, перешла русло пересохшей речки, поднялась по откосу с другой стороны и оказалась бы посередине Буркова, в самой цивилизованной его части – у дома банкира, который врезал в свой забор банкомат и наверняка озаботился телефонизировать домовладение. Она могла бы вежливо попросить помощи, и банкир – культурный все-таки человек, не какой-нибудь колхозный сторож с берданкой! – с пониманием отнесся бы к беде заплутавшей хворой писательницы и пустил бы ее к телефону…

Варвара Петровна сокрушенно вздохнула и крепче оперлась на клюку. В настоящем ее состоянии скакать по долинам и по взгорьям она не могла, так что короткому прямому пути приходилось вынужденно предпочесть длинный окольный.

– Ничего, дойду как-нибудь! Посижу немного, чуток передохну – и тронусь в путь, – утешила она сама себя и огляделась в поисках пенька, на который можно было бы присесть.

Ничего подходящего ей на глаза не попалось, зато ищущий взгляд зацепился за поблескивающую в лунном свете наклонную прямую.

Варвара Петровна прищурилась, широко шагнула вперед и остановилась перед туго натянутой веревкой. Одним концом капроновый шнур крепился к колышку, глубоко вбитому в землю, другим – к брезентовому полотнищу одноместной туристической палатки.

Маленькая и невысокая палатка напоминала малогабаритную собачью конуру редкого для песьих апартаментов яично-желтого цвета. В наглухо зашторенной матерчатой двери тускло светилось сетчатое окошко, за которым изумленная Варвара Петровна увидела чье-то бледное лицо. Судя по всему, обитатель скромного жилища в свою очередь наблюдал за незнакомкой, появившейся из леса.

Варвара Петровна решила продемонстрировать хорошие манеры.

– Добрый вечер! Как поживаете? – оживленным тоном светски поинтересовалась она. – Ночь-то какая чудесная – залюбуешься!

Показывая, как она любуется чудесной ночью, Варвара Петровна широко развела руки, запрокинула голову и глубоко, полной грудью вдохнула сырой ночной воздух, в результате чего закашлялась, зашаталась, потеряла равновесие и шумно рухнула в кусты.

В палатке кто-то завозился, и в сетчатое окошко уперся раструб фонаря. Плотный луч бело-синего света пронзил помятые кусты и нашел опрокинутую физиономию Варвары Петровны. Она подавила ругательство, изобразила улыбку и как ни в чем не бывало продолжила спонтанный монолог восторженной любительницы одиноких ночных прогулок:

– Хорошо тут, тихо! Птички не поют – спят, наверное! Мышки не пищат, дятлы не долбят, все дрыхнут, прямо как на кладбище! – в голосе восторженной любительницы одиноких ночных прогулок отчетливо прорезались слезливые ноты.

– Вы кто?! – испуганно спросил хриплый голос неопределенного возраста и неясной половой принадлежности.

– Я писательница, – ответила Варвара Петровна так легко, как будто это все объясняло. Как будто для мастеров художественного слова это норма жизни – блуждать осенней ночью по сырым лесам! – Бася Кузнецова меня зовут, я пишу мистические романы, – ну, знаете, про разных там призраков, вампиров и оборотней.

– С натуры?! – испугались в палатке.

– С натуры? – переспросила Варвара Петровна и задумалась.

С некоторых из ее знакомых действительно можно было писать кровососущих монстров, не особенно напрягая фантазию. К примеру, старая приятельница Лалочка Шкандыбанцева, перманентно занятая выяснением выгодного курса обмена очередного мужа на нового, побогаче, – чем не ведьма-вурдалачиха? С полгода назад в шестой раз замуж вышла и уже жалуется, что снова промахнулась, не на того напала! Милицейский генерал ей уже не гож, теперь олигарха подавай!

– С натуры – это мысль! – молвила Варвара Петровна.

Мысли писательницы мгновенно переключились на творчество. Она уже успела вообразить Лалу Шкандыбанцеву, крадущуюся под сенью дубов к заповедной лопуховой поляне за травами для приворотного зелья, которое она собиралась подмешать олигарху в суп с трюфелями.