Себ

Орлик сел за бумаги. Он не собирался ничего анализировать и вникать. Мозг его был занят способом узнать судьбу товарища, которому он был обязан по гроб жизни. На страницах мелькали цифры отражающие количество потраченных боеприпасов, уничтоженной техники. К статистике уничтоженной техники прикладывались фотографии паршивенького качества, показывающие места пробития, или сам урон, нанесенный технике.

Орлик подчеркнул несколько строк с машинами, у которых якобы был уничтожен двигатель, без возможности ремонта. Это было самым подозрительным, потому что за двигатель внутреннего сгорания в Сибири можно было выручить до стада крупного рогатого скота. Стадо можно было перепродать в родной мир мясом, где оно стоило безумных, по меркам Сибири, денег, и в одночасье обеспечить себе безбедную старость.

Себ отложил бумаги и посмотрел в окно. Чего людям не живется спокойно? Зачем прикладывать столько усилий, чтобы получить еще немного денег и власти? Напротив находился госпиталь. Из него вышли санитары и вынесли носилки, на которых лежал прикрытый с головой труп. Еще одна жертва чьих-то амбиций.

Если не удастся нащупать здесь следы Себа, придется искать их запасную базу. Чревато попасться военным, или наоборот, под огонь повстанцев. Когда Орлик не видел реального способа получить решение проблемы, он начинал прислушиваться к собственной интуиции. А она посылала ему успокаивающие сигналы.

Нил вышел в коридор и попросил секретаршу найти ему заместителя командующего по материальной части. Орлик вышел на небольшую площадку перед штабом. Оба его помощника кружились возле джипа бросая взгляды на медсестер из госпиталя. Справа послышался шум двигателя. К госпиталю приближалась, вполне себе гражданская карета скорой помощи. Спереди и сзади ее сопровождали такие же джипы, как и тот, на котором приехал Орлик.

Нил окликнул рыженькую медсестру.

— Чего это кортеж такой? Кого-то важного подстрелили?

— Нет, сержант обычный, он в плену у сопротивления пробыл какое-то время. Когда на них напали, его с собой потащили, а наши ракетами их с вертолета побили. Он выжил, но потерял память после контузии. Из него хотят вытянуть многое, а у нас условий по реабилитации нет, вот и забирают его в Альпы, кажется. Там поправят.

Альпы — прекрасный горный мир, с зелеными долинами, чистым воздухом и отличным сыром. Орлик там не был, но слыхал, что в том мире отличная медицина. Солдат заинтересовал его.

— Можно на него взглянуть?

— А чего там смотреть? Весь в бинтах, как мумия. Это мой пациент. Я думала, что он не выживет, а он первым делом, как пришел в себя, попытался схватить меня за задницу. Живчик.

Не очень похоже на Себа, но Орлика это не остановило.

— Проводите меня.

Кортеж замер возле двери. Человек в гражданском, с папкой для бумаг, выскочил из джипа и побежал к начальнику госпиталя. Медсестра провела Орлика в палату, предварительно нарядив его в белый халат, и прикрыв лицо повязкой.

Раненый лежал на спине. Его веки дрогнули, когда Орлик спросил медсестру.

— Он спит, или без сознания.

— Спит, показатели в норме.

По торчащему носу, рту и закрытым глазам сложно было узнать человека. Но раненый открыл глаза и повернул голову в сторону Орлика. Это был Себ. Никаких сомнений на этот счет не было. Себ тоже узнал Орлика и всем взглядом это показывал.

— Привет, солдат. — Орлик, чтобы не вызвать подозрения, подал идею.

— Здравия желаю. — Тихо сказал раненый голосом Себастиена.

— Я рад, что ты выжил, мы позаботимся о тебе. Мы своих не бросаем.

Медсестра согласно кивала головой, совершенно не понимая, о чем говорят эти люди.

Себ пустил слезу. Аппарат, регистрирующий показатели, тревожно запищал. Рыжая медсестра засуетилась.

— Всё, хватит, не видите, сержанту Маккинли плохо от вашего присутствия.

Медсестра открыла дверь и настойчиво выпроводила орлика из палаты. По коридору уже деловито приближался гражданский с начальником госпиталя. За ними шли два медика с носилками.

— Джоан, вы будете нам нужны. — Сказал начальник госпиталя, поравнявшись с медсестрой и Дальквистом.

Орлик вышел на улицу. В голове у него уже созрел план. Он подошел к водителю скорой помощи. Тот уже нашел удобное место и пытался уснуть. Орлик постучал в стекло и показал, что его надо опустить. Водитель, гражданский, изобразил на лице гримасу неудовольствия, но стекло опустил. Орлик ткнул тому в лицо своим удостоверением, не дав, как следует его рассмотреть.

— Откуда вы, и куда повезете раненого? — Спросил Орлик строго.

— Сейчас на аэродром, а оттуда в Альпы.

— Конкретнее.

— Сан-Галлен, госпиталь Святой Женевьевы.

— Понятно, спасибо. — Орлик пошел к своей машине.

— А чего вы носитесь с этим контуженным? Он что, родственник чей-то?

Орлик обернулся, приложил палец к губам и многозначительно подмигнул. Водитель, вытаращил глаза и снова поднял стекло.

— Он здесь, еле живой, и его увозят в Альпы. Его почему-то зовут Маккинли, но этот Себастиен толковый малый, как-то смог выдать себя за их сержанта. Надеюсь, правда не вскроется до тех пор, пока мы его не вытащим оттуда.