Себастиан Уорд и «Восемь Воронов»

Спустя два часа была подана карета с кучером, запряженная жемчужно-серыми лошадьми. К нашему удивлению, в карете мы оказались не одни. С нами сидела полная женщина в роскошном, пышном голубом платье с фижмами, в украшениях и кольцах на каждом пальце. Ее волосы были зачесаны вверх так, что касались потолка кареты, а глаза она нелепо накрасила яркими синими тенями, напудрив лицо так, что оно стало белое-белое, как мел.

– А вы кто?! – от неожиданности слегка грубовато спросил Дастин.

Женщина очень пристально на нас смотрела, и обращения Дастина будто бы не слышала. Я тем временем был недоволен оплошностью друга и пожирал его осуждающим взглядом.

– Прошу прощения за грубость моего лучшего друга! Меня зовут Себастиан Уорд. Как я могу к вам обращаться?

Женщина еще несколько секунд молчала и пристально на нас глазела. От этой тишины становилось не по себе. Мы уже были готовы к любой критике. «А вдруг она жена нашего майора?» – подумалось мне.

– Ох, мальчики, какие вы милые! Красивые! Как же я обожаю балы! И я так счастлива, что направляюсь туда с такими джентльменами, как вы! Я Оби Морган, меня попросили отвезти вас на праздник. Ох, как же вам повезло со мной! Я вам все расскажу: как нужно вести себя с дамами… – продолжала она трещать, не утихая.

«Какое облегчение!» – подумали мы, а она все говорила и говорила – с таким энтузиазмом, что нам оставалось только мило улыбаться и кивать головами в ответ. Оби оказалась дружелюбной барышней – болтливой, конечно, это немного раздражало, но с ней легко можно было найти общий язык. От нее исходило добродушие и море позитива. Оби оказалась той еще хохотушкой!

Из-за ее болтовни мы не заметили, как добрались до места назначения, зато многое про нее узнали: живет в Лондоне с 1788 года, детей нет, замужем за Риччи Морганом, прапорщиком вооруженных сил. Богата, разодета с ног до головы. Не стыдлива и прямолинейна.

– Ну, вот мы и на месте! – радостно воскликнула она, выходя из кареты. Ступив на землю своей пухлой ножкой, Оби прокричала на весь двор: «Есть! Пить! И веселиться!»