Сеча за Бел Свет [СИ]

Воины ведая, шо полканы, по байкам, народ не злобный, а смелый и могутный, обаче, кумекая, чё инолды и преданья вошибаютси (у то особлива подтвердила встреча Борилки с Богами Оземом и Сумерлой) на усяк случай хорошенько оглядели свои мечи и луки… проверили наличие стрел у тулах, да оправили на собе одёжу. Борила повесил на плечи котомку, повязал на леву длань тряпицу от рванного киндяка, абы не притягивать меч дядьки Быляты, чудно подчиняющийся ему, и закинул на праву руку лук. Туло мальчонки нёс Орёл, потерявший свово у бою с Хмырями, шоб пособить Борилке и у то ж времечко иметь под рукой усяк морг стрелы.

Возвернувшийся опосля мытья котелок закрепили на котомке Сома, и засим недолзе прощаясь с таковым упалым местечком, идеже провели мирну ноченьку, отряжалися дальче. На ентот раз, рассудили, Ёжа не пущать уперёдь и оставили у котомке отрока. Былята осведомлённый чё полканы трусят по брегу реченьки, и сам направил ход соотчичей тудыкась. Понимаючи, шо с хозяевами эвонтой стороны луче встретитьси лицом к лицу, оно ж не даром вони скачуть к ним. Прознав аль вуслыхав, чё к ним идуть чужие або гости, ужось кто для полканов стануть путники окажитси видным сразу при толковище.

Сойдя с пяточка на коем кочумарили к заберегу реки, направились супротив ейного течения. Реченька негромко чавой-то журчала. Ово ли пела каку песню, ово ли жёлала пояснить чё мальцу… иль просто гутарила сама с собой, поелику, у то известно сякому беросу, любить бачить Богиня Дана. Перьговариваитси она со своими манюсенькими капельками, пузыриками, вопрошая их идеже чаво прилучилось аль стряслось. Энто занеже без ейного веления ни иде волна на чевруй и песьян не выкатитси, ни иде водица не вдаритси об лбище и слуду.

Боренька шёл следом за Былятой прижимаючи леву ладошку ко груди, вощущая под ней легохонько теплющийся зачур-слезинку Валу, и настойчиво зарилси то у даль (энто кадыличи вони на како возвышение подымалися), то у саму прозрачну реченьку в надежде вдругорядь узреть распрекрасное лико Богини Ведь-авы. Но Дана больче не казалась.

Нонече на небосводе не было ни туч, ни воблачков. Сыновья СтриБога тоже кудый-то запропастились, оттогось дневной зной был парящим и липким, а одёжа на путниках вскорести взмокнув, своей влажностью стала слабенько остужать спины и грудь идущих людей.

Усяк раз внегда странники взбирались на курган мальчик примечал проступающие усё четче и чётче образы ездецов. И коли у начале дня ему ищё чудилось, шо то скачуть вершники, то к полудню, кады Ра нависал над ними своим возом и жарко согревал землицу сице, шо от неё подымалася ввысь полупрозрачная пелена, Борила узрел, у том отдалении, ретиво ступающих скороходью полканов.

Невдолге Борилки удалось разглядеть ентов волшебный народ. Полканы шли нарысью, их було не меньче пятнадцати, и в руках вони сжимали копья да массивны комлясты дубины. Увидав у то воружие отрок чичас же об эвонтом поведал воинам, кые тревожно перьглянулися, а шишуга звучно заверезжал, шо нонче настал последний дянёчек жизти у Бел Свете и ко вечёру сёрдиты полькони изжарять аль изварять егось, тако разобиженного Гушу, у боляхном котелке… а опосля изварения пожущерять.

— Ну, на усяк случай будям готовы к брани… Кто ж знаеть с чем вони пожалують, — разумно молвил Былята, поглядев на подкатывающего от страху глазёнки Гушу, нервно потряхивающего руками, и своей мощной головёшкой.

Старшина воинов ащё малешенько зарилси на шишугу, а посем расплывшись у улыбке, повелел встать Борюше позадь странников, сразу за Гордыней и пред Гушей.

К концу дня Ра, подъехавши к краю небосвода, на маленько придержал своих волов, по-видимому, давая времечко людям и полканам встретитьси при солнечном свете. Тадыкась потомки Китовраса приблизились настолько, чё стали видны усем. Отчавось ищё звонче взвизгнул Гуша и легохонько застонал, обаче узрев суровый взгляд оглянувшегося Гордыни мгновенно затих, изредка выпускаючи из собе лишь протяжны, прерывисты вздохи.