Сеча за Бел Свет [СИ]

Обернувшийся отрок узрел у тверди небес, як точно серой громоздкой тучей нападали оставшиеся вороги на Волха. Меж летаглов вельми явственно зрились не токмо мужи, но и бабёнки ихни со более косматыми волосьми и вспученными грудями. Летаглы секли топорами небесных волков обрушивались на Волха, так-таки Вилы, согнавшие у тьму Караконджулов, вмале пришли на помочь соратникам и прынялись посылать густыми пучками молнии у ворогов. Потомки Бога Провея, коего не раз зекал мальчонка парящим сторонь той злобности, занимались огнями, распадались на части от могучего меча Волха и острых зубищ волков и усё чаще да чаще летели горящими кусками к земле, падая у ведущих бой людей, друдов, шишуг, отяп, духов, мамаев, Богов и чудищ. И, по-видимому, тумкал так оглянувшийся мальчик, вскорости победа у небесах достанетси его рати. Магур опустившись оченно низко, заскользила, почитай не взмахиваючи крылами, над поединщиками. Она легохонько приоткрыла свой клюв и пустила оттедась мельчайшие златы перлы, оные закружившись у полёте, точь-у-точь як снежинки, направились к Борюшиным скоробранцам, и, впав на головы, волосья, одежды, шерсть тех мгновенно впитались у тела, придываючи мощи и смелости их обладателям. А мальчик, слегка накренившись обозрел место побоища, и, увидал, чё шишуги да отяпы ужотко одолев птиценогих вызвали отступление того ворога. И аже спервоначалу птиценоги деяли лишь коротки шаги назадь, отмахиваясь пращами от дубин шишугских, да стараясь снять с рук ендовитых змей пущенных отяпами, посем, побросавши свово орудие, повертались и побёгли вспять, забавно при ентом перьставляючи птичьи ноги и покачивая туды-сюды человечьими телами. Шишуги немедля подхватили на плечи отяп, раскручивающих за хвосты змеюк и последовали за убегающими. Боренька не приметил меж живых шишуг Гушу, и, встревожившись за соратника торопливо оглядел вусыпанну телами пожню, середь каковых лежмя лёживали не токмо птиценогие, но и шишуги, отяпы да перьрубленные змеи. Так-таки и промаж павших да раненных не наблюдалось Гуши. Ищё немножечко мальчик всматривалси у убитых и падающих жизти скоробранцев, да опосля того перьвёл взгляд на друдов, над которыми тяперича зависла Магур. И абие душа отрока дёрнулась, занеже друды не могли противостоять птицеголовым, и эвонтов несуразный таковой народ, непонятно и вовсе зачем приставший к панывичам брал верх над детками Мать Сыра Земли, кою те почитали и засегда любили. Их могучие взмахи дубин зараз обрубали руки-корни друдов, расшибали головы, кромсали плечи и рёбра. И над пожней, идеже ужотко не били набатчики, а инолды звучали сурны да отдельны звуки рогов, точно перьговариваривающиеся, витали вопли раненных, да хруст, будто срубленных веток да стволов дерева. И вдругорядь пужливо прынялси искать посередь бившихся друдов Комола, Липку и Лепея, да так и не найдя поспешно вынул из туло стрелу и натянул тетиву. Одна за другой полятели у направлении птицеголовых огненные молнии, ударяясь об их ражие тела, не мешкаючи занявшиеся огнём. Не луче чем у друдов обстояла событность у полканов и беросов, чё сражались с песиголовцами. Первые рядья полканов, песиголовцев и лошади беросов покоились павшими под ногами воинствующих. Больша часть песиголовцев, як и беросов, вжесь давнёшенько спешились и бились стоя на оземи. Полканы и те песиголовцы чё покуда оставались на конях, рубились не на жизть, а на смерть. Отрок слыхал, як звонко ударяются меже собой клинки, кии, топоры да комлясты дубины, як трещать ломающиеся щиты, и кости. Зрил як хлещить усе сторонки алая юшка, падають к землице-матушке отрубленые руки да ноги и тяжко бухаютси об неё, родимую, мёрты тела соотчичей и ворогов. Лишь мельком углядел Боренька развевающийся стяг своей рати, древко коего у левой руке сжимал Каси, правой, у кыей был меч, отбиваясь от обрушивающихся на него вершников песиголовцев. Осторонь него, также верхом, бились Орёл и Крас, нанося могутны удары по ворогу. Робятки, соратники с малых лет обливаясь кровью, поддерживали у той сечи друг друга. Их белы, новы, льняны рубахи, надёванные нарочно пред боем были днесь покрыты юшкой, а лева рука Краса и вовсе не подымаясь, висела повдоль тела, словно перерубленная у плече. Борила резво метнул в нападающих на вьюношей песиголовцев россыпь стрел, пущая их одну за другой. Вороги ж не ожидаючи удара свёрху, чуток ано дрогнули и подавшись назадь, вуставились на объятых пламенем соплеменников. А Каси вздев голову, и узрев Магур, вскинул ввысь ратище и потряс стягом. Солнечное полотнище развернулось и показало начертанное на нём смарагдовое Древо жизни, каковое на ветру и во лучах Ра наполнилось сиянием, да по ветвям Древа нежданно, будто пробежала зекрая юшка. А песиголовцы ужось сызнова шли на парней. И Крас ноне сошёлси у сече со одним могучим песиголовцем с до зела дюжим мечом, который он ни на миг не опускал к долу, усё время направляючи остриё на парня, стараясь задеть того аль вдарить по раненной руке. Крас, у коего не було щита, усяк сиг умело боронилси зачурованным мечом, подставляючи его под неприятельский. Борюша тут же выпустил стрелу из лука да пробил тело песиголовца и тот на морг точно окаменевши, стремительно свалилси с чёрного коня, плюхнувшись тому под задни ноги. Жеребец пронзительно заржал и подскачивши ввысь, ступил копытами задних ног на тело хозяина, засим дерганувшись у бок, ретиво понёсси прочь с поля брани. Летающая, над побоищем, Магур кружившая то над друдами, то над полканами, верно кумекая иде надобно пособить, отворяла клюв, осыпаючи ратиборцев горящими перлами да призывно выкликивала: «Вперёд! Вперёд! Вперёд!» Унезапно несколько мамаев вклинились у бок воинства песиголовцев, да зачали с энтого края их рубать. Скрежетание железа, верезг, вопли и резкий запах пролитой на землю юшки вдарил мальца у уши да нос, отчавось у него закружилась голова, одначе он преодолевая слабость продолжал метать стрелы во неприятеля. И тады ж нежданно свёрху, из самой мироколицы, резво впало до десятка небесных волков, пришедших в помочь к земной рати. Они свершаючи махонистые круги осторонь Магур выхватывали мощными челюстями песиголовцев, иных прямо из сёдел, и взмываючи у поднебесье рвали их на части. Магур, ащё немножечко покружив над друдами, беросами и полканами, каковым абие удалось переломить сечу у свову сторону, подалась к мамаям и Боренька немедля узрел под собой бьющихся сынков велетов и панывичей. Множество павших панывичей плотно устилали своими вуродливыми телами землю, алой кровью были залиты их отсечённые козьи ноги, человечьи руки и непонятно к кому относимы головы… их знамо уменьшилось у колике, обаче поредели и рядья мамаев. И некие из погибших сынов велетов лежмя лежали на залитой юшкой землице, прижав ко груди мечи и вуставившись мёртвым взором у голубу синеву неба, словно жаждая наглядетьси на неё пред смёртушкой. Мальчонка пустил десяток стрел у отступающих панывичей да поджёг их. И вони пыхнули огнём, точно сухи ветви, да попытались убегнуть, токмо им то не вудалось, оно как мамаи мгновенно перьхватывая панывичей рубали их огнисты тела, вукладываючи на оземь. Мамаем же у побоище пособляли битьси духи пожни. Первее усего Степовые и Полуднецы. И ежели Степовые вставши на месте единились утроём аль у четвером, хватаясь промеж собя долгими, прозрачными ручищами и сигнув увысь зараз взмахивали седыми волосьми и брадой, оборачиваясь у сизо-серые ветровороты, а засим такой завертью захватывали уполон панывичей, да немного погодя выбрасывали оттедась их мёртвы тела, со сломанными шеями або свёрнутыми на бок головами.