Secretum

Ничего. Со времени начала конклава прошло уже полтора месяца, а нового Папы по-прежнему нет. Напротив, Святая коллегия, кажется, вовсе не интересуется выборами Папы. Сейчас мы уже привыкли ко всем этим ненужным маневрам, когда кандидата вводят в игру лишь затем, чтобы потом убрать с дороги. Франция, Испания и Австрия блокируют все, упрямо преграждая путь неприятным для них кандидатам с помощью перекрестного вето. Независимость и репутация Церкви, естественно, поставлены под сомнение, но это нисколько не беспокоит кардиналов..

Так прошел весь октябрь. Болтовня кардиналов не прекращалась, они выводили на ринг то одного, то другого кандидата, словно марионеток. Норрис, Мориджиа, Спинола из Санта-Цецилии, Барбариджо, Дураццо, Медичи… Их всех предлагали на папский престол, и они сами начинали вести борьбу, но их кандидатуры отклонялись.

Единственной серьезной была кандидатура Марескотти – он мог рассчитывать на двадцать голосов, но против него возражали французы, и Марескотти не избрали. Предлагали и Коллоредо, но он тоже не устраивал Францию. Никто не сомневался, что Коллоредо не сможет набрать необходимого количества голосов, но все-таки голосовали за него, и в результате чуть было не избрали, что привело к инфаркту у полудюжины кардиналов.

Хотя ничего не происходило, за святыми стенами во время конклава разыгрывались невероятнейшие сцены. Между кардиналами возникали скандалы, так что церемониймейстеру не единожды приходилось восклицать: «Ad cellas, Domini!»[84] и силой растаскивать облаченных в фиолетовые одежды кардиналов, дабы унять волнение. Доходило до драк – кардиналы уличали друг друга в подслушивании под дверью. Однажды кто-то даже устроил поджог, и для устранения его последствий пришлось срочно вызывать архитектора и четырех каменщиков.

Сейчас атмосфера не такая накаленная. Кардиналы борются друг с другом не потому, что желают победы, а исключительно из зависти. Вместо того чтобы выставлять себя в лучшем свете, они пытаются облить грязью противников. Но сил, которые привели бы к победе, нет. Такое ощущение, будто все чего-то ждут.

Чем дольше все это продолжается, тем недостойнее ведут себя кардиналы. Однажды утром Марескотти, у которого, казалось были лучшие шансы, надевая нижнее белье, упал и сильно повредил себе голову. Когда об этом сообщили остальным, поднялся страшный хохот.

В воскресенье, 13 октября, прибыл курьер с письмом для Иннокентия XII от папского нунция в Испании: он не знал, что Папа умер. Все кардиналы снова зашлись истерическим смехом.

Монсиньор Паоло Боргезе, отвечающий за порядок и благополучие в коллегии кардиналов во время конклава, компенсирует слабость своего рассудка силой кошелька и постоянно устраивает в святых стенах банкеты. Праздничные столы украшены роскошными композициями из цветов и фруктов, которые сменяются каждые три дня.

Тем временем в Риме в продажу поступает очень мало хлеба, и цены на него растут. Торговцы наживаются на изголодавшемся и уставшем народе. Казначей папского двора Спинола из Сан-Чезарео подозревается, собственно, в том же. Поскольку я сам наблюдал за тем, как он устраивал заговор вместе со Спадой и Албани, мне совсем не трудно поверить этому слуху.

Князь Ваини сеет в городе панику, подписывая непокрытые векселя, устраивает скандалы, насмехаясь над кардиналами, собравшимися на конклав. Конечно, они обязаны все вместе управлять государством, пока не избран новый Папа, но у них не хватает мужества арестовать преступного князя и осудить его за умышленную организацию голода и нарушение общественного порядка. Я видел, как Ваини делал все, что хотел, на вилле Спада, то есть в доме государственного секретаря, поэтому меня ничто не удивляет.

Ширится количество грабежей, нападений, убийств. Над Римом нависла черная тень преступлений и распутства. Это время упадка, желчи и злой воли.

Словно и без того у нас было мало неприятностей, начали появляться тревожные новости о здоровье короля Испании. В воскресенье, 24 октября, на конклав должен был прибыть кардинал Борджиа, глава испанской партии. Он приказал подготовить себе комнату, чтобы принять участие в конклаве. И тут кардинал присылает известие о том, что не приедет: скорее всего, болезнь короля Испании стала слишком серьезной. Ходят слухи, что 27 октября он принял святое причастие, и врачи утверждают, что надежд нет.