Secretum

Как только мы вышли, я попрощался с Бюва, который изъявил желание заглянуть в библиотеку, и тут меня охватило неприятное чувство. С какой целью аббат вызвал меня к себе, если тут же отпустил, не дав никакого задания, не спросив ни о чем и абсолютно ничего не сообщив мне? Разумеется, плохая новость о задержке мадам коннетабль пришла неожиданно, и, кроме того, задание – составить отчет об этих праздничных днях – было дано мне только вчера, однако, если хорошо подумать, до сих пор Атто использовал меня не столько как биографа, столько как информатора (смотри вчерашний вечер). Более того, в том что касается информации относительно событий вокруг его книжечки, которая, похоже, была в центре цепочки несчастных случаев, аббат также был крайне сдержан. После известия о смерти переплетчика он очень быстро пришел в себя.

* * *

Бюва зашел за Мелани, и, когда часом спустя я приступил к поиску той самой книжки в покоях Атто, откуда раньше наблюдал за ним через подзорную трубу, аббат уже разговаривал с другими гостями в саду виллы. Когда мастер по изготовлению четок передавал ему книжку, она была завернута в голубую бархатную ткань, и теперь мне было трудно узнать ее по виду и цвету переплета.

Я поискал во всех комнатах и проверил все книги Мелани, однако, увы, не нашел и следов только что переплетенного томика: все книги были потрепанными от частого пользования. Видимо, Атто взял с собой на виллу Спада только те книги, которые открывал чаще всего. По этой причине книга в новом переплете, разумеется, сразу же бросилась бы мне в глаза. И снова я задержался на некоторое время, чтобы прочитать пару страниц из занятных сообщений о кардиналах: почерпнутые сведения весьма пригодились мне во время ужина, чтобы разобраться в намеках и комментариях их преосвященств. Затем я еще раз посмотрел везде, но не обнаружил ничего. Может, аббат дал ее на время другому гостю? Если это так, то содержание книги не могло быть таким уж секретным.

Атто, как я уже понял, боялся стать жертвой антифранцузского, возможно управляемого австрийской рукой, заговора. Однако полностью уверен в существовании заговора он не был. Рассказ Сфасчиамонти о черретанах, о которых он раньше никогда не слышал, смутил его. Он писал мадам коннетабль, что хочет попросить аудиенции у посла Империи, графа Ламберга, но Ламберг, которого ждали на вилле Спада, еще не прибыл. Конечно, его можно было бы увидеть завтра на свадьбе. А до того аббату и мне не оставалось ничего другого, кроме как ждать.

Что, собственно, спрашивал я себя, мне удалось узнать до сих пор от аббата Мелани? Должен состояться конклав, он ясно сказал об этом, и он же показал мне написанный его рукой список кардиналов, но сверх того? Куда подевались честолюбивые поучения опытного агента, который беспрестанно преподносил мне уроки, когда я еще работал слугой в локанде «Оруженосец». О да, в конклавах Атто должен был кое-что понимать: аббат даже хвастался, что приложил руку к выборам одного Папы.

«Да, действительно, аббат Мелани постарел», – сделал я вывод и несколько огорчился. За это время слова Атто сказали мне меньше, чем его личные вещи, которые я опросил тайно: одежда (где я нашел свои жемчужины) и, самое главное, тайную переписку с мадам коннетабль.

Мадам коннетабль, княгиня Мария Манчини Колонна: да, о ней Атто рассказывал весьма охотно, когда несколько часов назад мы проникли на «Корабль». Но это была история, происходившая много лет назад: она не имела ничего общего с предстоящим конклавом. Атто был настолько осторожен, что умолчал о нынешней странице своего знакомства с мадам коннетабль: он, например, ничего не рассказал мне об их общем интересе к событиям вокруг Испанского наследства. А также о том, какое отношение мадам коннетабль, родившаяся в Риме и выросшая в Париже, вообще имела к Испанскому королевству.

В конце концов я прекратил поиски книги, которую переплел бедный Гавер, и снова взялся за грязное белье аббата, чтобы извлечь из него пачку писем с тайной перепиской между ним и мадам коннетабль. Как и в первый раз, я нашел письмо от Марии Манчини вместе с еще не запечатанным ответом аббата. Я быстро пробежал их глазами: в этот раз мне хотелось взглянуть на более старые письма, которые накануне я вынужден был оставить без внимания.

В самом начале письмо мадам коннетабль касалось нападения, которому подвергся аббат Мелани: