Седая нить

И когда взмокший субъект добыл-таки свои две кружки пива, умудрившись пролезть вперёд и демонстративно не обращая никакого внимания на сдержанный ропот воспитанных питерцев, и отошёл со своими кружками в сторонку, и жадно припал губами к пенному напитку, – Довлатов неторопливо подошёл к нему. И мы с Кривулиным тоже к нему подошли.

– Прошу прощения, – вежливо спросил Сергей, – вы, случайно, не из Москвы?

Утоляющий жажду нахал поперхнулся своим добытым без очереди пивом.

Потом поднял на Довлатова маленькие светленькие глазки, сиротливо ютящиеся на красном от прилившей к нему крови рыхлом лице, словно прячущиеся под диссонирующими с этими глазками, слишком густыми и чёрными бровями, шмыгнул почему-то носом и растерянно, как нашкодивший школьник, ответил:

– Да, из Москвы. А что?

– Ничего, ничего! – успокоил его Сергей. – Всё в порядке. Всё в полном ажуре. Благодарю вас.

– А что? Что такое? – заволновался выявленный в питерской очереди москвич. Ну прямо как обнаруженный шпион. – Что-нибудь случилось?

– Нет, что вы! Ничего не случилось. А может быть, и случилось. Но не с вами, – сказал Довлатов.

– А с кем же? – спросил москвич.

– С водкой, – сказал Сергей.

– Почему? – опешил москвич.

– Потому, – сказал Сергей.

– А что? Продавать перестали?

– Нет. Продают. Везде.

– А я-то при чём?

– Притом.

– То есть?

– То есть – при водке.

– А как это?

– Да вот так.

– Нет, я вас не понимаю! – москвич даже пиво прихлёбывать перестал.

– Ну, вы-то не совсем при водке, – сказал Сергей. – Вы, любезнейший, просто – при пиве. С пивом то есть. Взятым без очереди. Ну а мы, все трое, – при водке! – и широким жестом Сергей показал на нас с Кривулиным.

– Ничего не понимаю! – пробормотал выявленный москвич. – Просто голова кругом идёт. При чём здесь пиво? При чём здесь водка? При чём здесь я? – Он вдруг повысил голос: – А вы? Да кто вы такие? Кто вы такие, спрашиваю, чтобы меня допрашивать? Ну? Вы ответьте, ответьте! Что это за расспросы? Пиво. При пиве. Водка. При водке. Что за бредятина? Чушь какая! И так – вон какая жара. А вы: то пиво, то водка, то водка, то пиво. Мрак! И вообще – отстаньте! Я-то вам не мешаю. И никому не мешаю. Пью своё пиво. И всё.

– Не волнуйтесь. Всё в полном порядке, – сказал на это Сергей. – Мы просто поспорили с приятелем, на бутылку водки: москвич вы или не москвич.

– Ну и что? – уже с интересом спросил москвич.

– Я выиграл! – скромно и просто сказал москвичу Сергей. – Я выиграл. Я угадал. Вы москвич. И мы будем пить водку.

– Пейте себе на здоровье, – сказал с облегчением явным и к пиву припал москвич.

– Витя, ты проиграл! – сказал Довлатов Кривулину. – Ты проспорил. С тебя – бутылка.

– Проспорил! – сказал Кривулин. – Куплю. Но попозже. Вечером. Денег надо занять, чтобы купить. И выпьем.

– Выпьем! – сказал Довлатов.

– На троих? – уточнил Кривулин.

– Ты, Витя, не переживай, – сказал я Кривулину, – всем достанется. Выпьем – все трое. И я поучаствую в этом. И тоже куплю бутылку. И станет бутылок – две.

– А я куплю третью бутылку, – сказал на это Довлатов. – Я тоже денег займу. И станет бутылок – три.

И вечера мы – дождались. И выпили три бутылки дешёвой советской водки. На троих. По бутылке на нос. Но было всё это – позже.

А пока что – стояли мы в очереди. За пивом. Среди жары. И очередь подошла. И выпили мы по две кружки холодного пенного пива. И были вполне довольны, что жажду мы утолили. И разошлись по своим делам, уговорившись увидеться вечером. Что и сделали. Вот и всё про питерский спор.

А в данное время, в иной ситуации, стояли мы с Сергеем в совершенно другой очереди. И терпеливо ждали, когда же наконец доберёмся мы до пива.

И Сергей, по своему обыкновению, рассказывал очередную байку.