Седая оловянная печаль. Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа

— Я так и думала. Я слышала, что ее похитили.

Белинда посмотрела на котенка без того огонька, который загорается при виде этих животных в глазах их поклонников. Черт возьми! Такая мысль, и все зря.

— Какой хорошенький, — проворковала Конфетка.

Здорово! Хоть одна проявила интерес.

— Хочешь подержать его, пока я посоветуюсь с партнером?

На упоминание о Покойнике Конфетка никак не отреагировала. Что ж. Я передал ей котенка и направился в комнату Его Милости. Едва я подошел к двери, Конфетка подскочила и нахмурилась, как это происходит со всяким, кто впервые непосредственно слышит слова Покойника.

Я шагнул в комнату:

— Чувствуешь, кто у меня здесь? Будут какие-нибудь особые указания?

«Просто приведи ее сюда».

Что-то его очень сильно забавляло. Я догадывался что. Две женщины. И я, бесстыдно задыхаясь от страсти, пытаюсь придумать, как сохранить при себе обеих: и Белинду, и Конфетку.

«Это будет настоящая проверка твоего легендарного обаяния. Особенно если учесть, что твоя старая подруга Роза Тейт предостерегла обеих».

— Потешаешься над моим несчастьем?

«Подготовь ее. Она все еще не оправилась от потрясения. Моя внешность может оказаться для нее слишком большим сюрпризом».

Я подумал, что Конфетка очень ловко преодолевает потрясение, разряжаясь на мне.

Котенок сделал свое дело. Теперь женщины сидели вместе и, гладя котенка, обсуждали приключения Конфетки.

Я сказал:

— Он хочет, чтобы ты вошла прямо сейчас. Но я должен тебя предупредить: он не человек. Не пугайся, когда увидишь его.

Конфетка как будто не удивилась:

— Он такой противный? Как великан?

— Нет, он просто толстый. И у него длинный нос.

— Он лапочка, — сказала Белинда.

— Кто лапочка? — спросил я.

— Можно я возьму с собой Шутника?

Конфетка имела в виду котенка. Уже кличку придумали. Белинда кивнула, даже не посоветовавшись со мной.

— Ладно, — сказал я, будто в этом доме кого-нибудь интересовало, что думает его хозяин. — Хорошая мысль.

На кошку бывают направлены добрые чувства и мысли, которые иначе остались бы глубоко внутри.

Конфетка пошла в комнату Покойника. Криков не последовало. Белинда заметила:

— Я правда думаю, что ты, наверное, хороший парень, Гаррет.

— А?

Она махнула рукой, словно говоря, что слышала обо мне много чего, но не хочет повторять это в моем присутствии. Я пришел в недоумение. Сколько они могли рассказать друг другу, пока я заходил к Покойнику?

Женщины. Кто их разберет?

Белинда взяла меня за руку и прижалась ко мне:

— Сейчас не слишком рано для того, чтобы ты повел меня на кухню и угостил пивом?

Дин заканчивал стряпать горячее.

— Что это такое? — спросил я.

— Вам надо поесть. И юная дама, которую вы привели, видно, давно не ела хорошей пищи.

Еда для Дина — дело серьезное. Была бы его воля, каждое блюдо стало бы произведением искусства. Его ужасает мое отношение к еде просто как к горючему, хотя, когда я ем, я получаю удовольствие от вкусной пищи. Но я не буду ради этого лезть из кожи вон или тратить лишние деньги. Можете считать меня дикарем.

Я налил Белинде пива. Она сказала:

— Я думала, как мне поступить с Краском и Садлером.

— Хорошо.

У меня не было на это времени.

— Вы не подойдете к двери, мистер Гаррет? — спросил Дин. — Кто-то прямо ломился внутрь. Я не могу отойти от плиты.

— Извини, — сказал я Белинде.

Она только улыбнулась и подмигнула.

50

— Ну что еще? — простонал я, отступив на шаг, чтобы дать войти Тупу. — Только не говорите, что вы опять сели в калошу. Я не выдержу, если вы скажете, что опять сели в калошу.

— Гаррет, Уинчелл сбежал.

— Я просил вас не говорить, что вы опять сели в калошу.

— Я не виноват.

— А кто виноват? Вы за это отвечаете. Этот тип сидел в прочном мешке. Как он мог удрать?

— Один чертов придурок захотел посмотреть на преступника и развязал мешок.

Благодаря неимоверному усилию воли я сдержался:

— И тут из мешка выскочили бабочки, а вслед за ними деликатно вылез Уинчелл и удалился. Так?

— Так.

— Я бы схватил вас и того, другого чертова придурка, запихнул в мешок и утопил в речке, поделом бы вам досталось!

— Тот, другой чертов придурок — принц Руперт. И он настолько порядочен, что не пытается снять с себя вину.

— Ну ладно… Когда его коронуют, я буду кричать «Ура!». Ну и что? Чего вам от меня надо?

Туп усмехнулся:

— Ничего. Я хочу видеть вашего партнера. Он хорошо угадывает действия убийцы.

— Потому что у Покойника тоже извращенный ум. Он наверняка знает, что вы пришли. Сейчас у него посетитель. Посидите вон там. — Я показал на маленькую гостиную. — Он вас вызовет. У меня второй завтрак.

А тебя не приглашали, никудышный сукин сын!

Я сел напротив Белинды:

— Почему бы нам не распрощаться с Танфером? Давай поженимся, уедем на Карнавальские острова и откроем там бюро предсказаний.

— Интересное предложение. Как ты до него додумался?

— Стража упустила убийцу. Псих опять на свободе, и в его распоряжении восемь или десять часов, чтобы проделать свой маленький фокус.

— Но если Конфетка и я здесь…

— Он убьет кого-нибудь другого. Ему надо кого-то убить.