Седая старина Москвы

В 1771 году в Москве свирепствовала чума. Умирало ежедневно до тысячи человек. Картина города была ужасающая: дома опустели, на улицах лежали непогребенные трупы, всюду слышались унылые погребальные звоны колоколов, вопли детей, покинутых родными. И вот в ночь на 16 сентября в Москве вспыхнул бунт. Причина бунта была следующая. В начале сентября священник церкви Всех Святых на Кулишках стал рассказывать о будто виденном сне одного фабричного: последнему привиделась во сне Богородица, которая сказала, что так как находящемуся на Варварских воротах ее образу вот уже более тридцати лет никто не пел молебнов и не ставил свечей, то Христос хотел послать на Москву каменный дождь, но она умолила Его и упросила послать на Москву только трехмесячный мор. Этот фабричный поместился у Варварских ворот, собирал деньги на какую-то «всемирную свечу» и рассказывал свой чудесный сон. Толпы народа повалили к воротам, священники бросили свои церкви, расставили здесь аналои и стали служить молебны. Икона помещалась высоко над воротами: народ поставил лестницу, по которой и лазил, чтобы ставить свечи. Очень понятно, что проход и проезд был загроможден. Чтобы положить конец этим сборищам, весьма вредно действующим при эпидемиях, московский архиепископ Амвросий Зертис-Каменский, успевший заслужить ненависть невежд искоренением разных злоупотреблений, велел запечатать кружки с деньгами и хотел снять самую икону. В это время раздается набат, чернь бросается в Кремль, где, не найдя Амвросия, истребляет все находившееся в его покоях, а на следующий день хватает его самого в Донском монастыре, где и убивает. Тело Амвросия лежало на улице весь день и ночь. На месте, где он был убит, воздвигли каменный крест. Благодаря генералу Еропкину[220] бунт был прекращен. Трое главных убийц повешены; двенадцать человек, огласивших мнимое чудо, сослали на галеры; шестьдесят человек наказали кнутом и сослали на каторгу. В течение целого года покойного Амвросия поминали во все службы, а убийцам возглашалась анафема.

С тех дней вышел приказ прекратить набатный звон по церквам и ключи от колоколен иметь у священников.

Объясним теперь слово «на Кулишках» (иногда говорят: на Кулижках). В простонародье и доселе сенокосные равнины называются кулигами. Весьма понятно, что на местах церквей, к которым прилагается слово «на Кулишках» (таких церквей еще есть две: Трех Святителей, близ Хитрова рынка, и Богородицерождественская на Солянке[221]), находились сенокосные равнины.

Софии Премудрости Божьей. Первоначально церковь построена около 1480 года переселенцами из Новгорода в воспоминание о новгородском Софийском соборе. Эти же новгородцы дали название и местности — Лубянка, потому что в Новгороде находилась улица Лубяница[222]. Нынешняя церковь на месте старой построена и освящена при патриархе Никоне 19 июня 1650 года. Придел Св. Николая при ней построен стольником Моисеем Овцыным в 1691 году. Церковь называлась прежде «у Пушечного двора», потому что рядом с ней находился Пушечный двор, немного далее к Рождественке, а напротив к Кремлю — дом князя Долгорукого. Трапезная при церкви вновь построена в 1842 году. При ней еще придел Казанской Божьей Матери. Церковь одной стороной выходит на Софийку, а с трех других сторон сжата частными постройками.

Введения во храм Пресвятой Богородицы, что на Лубянке[223]. Первоначально построена по повелению великого князя Василия Ивановича в 1514 году мастером Алевизом Фрязиным. Вновь перестроена в 1745 году.

При этом храме впервые заявил себя как защитник Москвы князь Дмитрий Михайлович Пожарский.

По смерти второго самозванца («тушинского вора») Москве не было уже необходимости мириться с поляками, находившимися в городе, из страха к шайкам самозванца. К Москве в то время приближался со своим ополчением Прокопий Ляпунов. Поляки принимали меры зашиты. Они стали втаскивать пушки на башни и послали на рынок звать русских извозчиков к себе на помощь. Извозчики не согласились помогать им, вследствие чего между ними и поляками завязался спор. Вокруг спорящих образовалась толпа, а немцам, бывшим на службе у поляков, представилось, что уже начинается народное восстание, которого они ждали со дня на день, и они бросились на толпу с оружием в руках. Поляки их поддержали, начав бить безоружных людей. До 7 тысяч человек пало под их ударами в Китай-городе. Но в Белом городе поляки встретили сопротивление: толпы горожан успели вооружиться, загородили улицы чем попало — бревнами, скамьями, столами — и стали стрелять в поляков. К горожанам присоединились немногие ратные люди, а начальство над ними принял князь Пожарский. Он отбил поляков на Сретенке, оттеснил их обратно в Китай-город и поставил укрепление у церкви Введения, Стесненные поляки подожгли Белый город, а потом Замоскворечье. Пожарский целый день отбивался от поляков, но был ранен и отвезен в Троицкий монастырь.