Седая старина Москвы

До построения Каменного моста на Москве-реке были так называемые «живые» мосты — деревянные, которые разбирались или разметывались перед весенним разливом вод, а иногда и в осеннее половодье. Таковы издавна были Москворецкий, Крымский, Дорогомиловский и Яузский. Местность представляла удобство и необходимость к построению неподвижного моста на Москве-реке для непрерывных сношений одной части города с другой. Прежде здесь был постоянный перевоз. Когда же с увеличением населения в Замоскворечье, где были стрелецкие слободы, открылась необходимость в соединении города с их главным пригородом, тогда стали помышлять о сооружении каменного моста. Для этой цели в 1643 году был вызван в Москву из Страсбурга палатный мастер Анце Кристлер со своим дядей Иваном Кристлером. Они привезли с собой для производства разные медные и железные снасти, печи и инструменты. По приказанию царя Михаила Федоровича Кристлером представлен был сначала деревянный мостовой образец (модель) с чертежом, «по которому быти сделану каменному мосту через Москву-реку». Образец этот делали под его руководством дворцовые плотники. В перечне, т. е. смете, Кристлер показал, сколько надобно на это большое государево дело камня, кирпича, извести, железа и всяких каменных, железных и деревянных запасов. Между прочим, для начальных пяти больших сводов требовался крепкий белый камень, зола и хорошо обожженный кирпич. При рассмотрении модели и сметы в Посольском приказе думный дьяк Григорий Львов и Степан Кудрявцев спрашивали Кристлера: «Можно ли будет тому его мосту устоять от льду толщиной в два аршина?» Он отвечал, что «у него будут сделаны шесть быков каменных острых, а на тех быках учнет лед, проходя, рушиться, а тот рушенный лед учнет проходить под мост между сводов мостовых, а своды будут пространны, свободного места будет по 40 аршин, а меж свободных мест у столпов будут же сделаны острые отлоги; и от льда мосту порухи никакой не будет, укрепить его мочно. Своды у того моста будут 40 аршин». На вопрос же: «Можно ли будет по тому мосту возить большой пушечный снаряд и от большой тяжести устоят ли своды?» — Кристлер отвечал: «Своды будут сделаны толсты и тверды, и от большой тягости никакой порухи не будет». Подобные вопросы обнаруживали сомнение в возможности построить каменный мост через Москву-реку, который выдержал бы напор льда и выносил бы большие тяжести, и становится понятным, что возведение моста считалось почти чудом. С преждевременной смертью царя Михаила Федоровича и Кристлера в 1645 году строение каменного моста остановилось, и неизвестно, продолжалось ли оно в царствование Алексея Михайловича и Федора Алексеевича; но окончилось оно тогда, когда любитель зодчества любимец царевны Софьи князь Василий Васильевич Голицын украшал Москву многими зданиями. Строение моста возобновилось в 1682 году и довершено в 1687 по мостовому образцу Кристлера, как свидетельствуют о том Желябужский и Голиков. Зодчим был какой-то монах, имя которого, к сожалению, неизвестно. Вбив дубовые сваи в русло реки и настлав их брусьями, он возводил на них каменное сооружение. Оно по тому времени казалось столь важным, что даже вошло в народную поговорку: «Дороже Каменного моста».